Сегодня мы заканчиваем анализ сновидений и потом перейдем к вопросу о памяти.
Мы остановились на положении, что есть два рода сновидений. Первые, более часто встречающиеся, представляются странными, беспорядочными, нелогичными — но не во сне, а когда мы о них потом, в бодрствующем состоянии вспоминаем. А второй род — это, наоборот, сновидения рациональные, представляющие собой открытое решение задачи. Те задачи, которые мы не могли решить прежде и которые совершенно ясно решаются в сновидениях. Значит, в сновидениях существует два рода решения задач.
И последнее, что нам надо установить, — почему в одних случаях сновидения возникают в причудливом и алогичном виде, а в других случаях возникает совершенно явное, понятное решение задач. Это связано вот с каким обстоятельством. Задачи первого рода — те, которые в бодрствующем состоянии или остаются неосознанными, или сознательно отодвигаются, — мы не желаем решать.
Я уже говорил, что в сновидениях мы получаем решение задач двоякого рода: или это осознание той задачи, которая стоит перед нами и которая никак не осознавалась, но всегда нами отодвигалась, потому что эта задача часто для нас тягостная, неприятная, над которой мы вообще не хотим задумываться, так как она или вообще неразрешима, или чрезвычайно трудно разрешима. Это задачи, которые касаются, например, переоценки всей прожитой жизни. А ведь жизнь нельзя прожить заново. И если даже что-то и можно исправить, то это потребует такого изменения жизни не только своей, но и близких людей, что человеку это так дорого может обойтись, что не стоит и браться.
Я рассказывал вам об одном своем приятеле, который посвятил большую часть жизни вполне достойной работе. Но пренебрег чем-то
более важным, более значительным. Сознаться в том, что весь прошлый путь был неправильный, ему не хотелось. Поэтому он пытался забыть об этом. Но во сне прошлое выступало перед ним по каким-то мелким и комичным поводам. Вот его маленький сын порвал только что купленные ему валенки. Вот выстирали белье — а оно все расползается. Вот его с трудом купленные часы и надежно служившие ему вдруг ломаются, да так, что их нельзя починить. Почему же в его снах всё вокруг него ломается? Потому что он не хочет философски обдумать всю свою жизне* сделать из этого нужные выводы, а сны ему все время напоминают, что жизнь он прожил неправильно и поправить это нельзя. Так и многие подобные проблемы нами отодвигаются. Мы не хотим о них думать потому, что они слишком болезненны. Если думать — значит надо их решать, принимать какие-то героические меры, которые по большей части нам не по плечу. А кроме того, это потребует жертв не только с нашей стороны, но и со стороны очень многих людей, с которыми Амы связаны. А это еще труднее.
А есть задачи, которые нами вообще не осознаются. Но они теснятся в нашей душе, напоминают о себе разньши обстоятельствами, внешне совершенно друг с другом не связанньими, но имеющими общий эмоциональный тон. По чувству, которое они в нас пробуждают, они очень сходны, если не идентичны. А предметно это разные обстоятельства, хотя для нас они имеют одно и то же личное значение. И вот по этому принципу личного значения начинают выделяться совершенно разные обстоятельства из разных периодов жизни, в тохЧ числе и таких, которые для нашего сознательного проникновения остаются закрытыми.
В сновидениях вообще свои законы, тахМ нет границ, как в реальной жизни, там все Схмешивается: и реальные события, и то, что вы в книжках на картинках видели в детстве, — всё воспринимается как реальное.
Итак, существуют две категории задач, которые рождают потом такие, казалось бы, беспорядочные сновидения, — это происходит оттого, что сахми задачи неупорядочены. Эти задачи ставятся перед нами жизненными обстоятельствами, но нами не осмысливаются, не продумываются потому, что еще не достигли уровня нашего сознания или потому, что хчы вообще не хотим их осознавать. Значит, такая задача остается с неустановленными условиями, с нечетко сформулированной проблемой. Единственное, что в ней сохранятся, — это ее эмоциональный тон. Вот сновидения и формируются по принципу отношения к этому эмоциональному тону. И поэтому когда мы потом, проснувшись, вспоминаем об этом сновидении, оно кажется нам нелепым, шитым белыми нитками. Мы видим картины, совершенно не связанные между собой, пришедшие к нам как бы извне» Но во сне-то мы никакого такого противоречия не чувствуем, потому что во сне для нас несущественна предметная логичность, для нас важна эмоциональная значимость.
Сновидения второго рода — это решение творческих задач, каковы бы они ни были, даже, например, творчество на уровне ученика 2-го класса, который днем не может решить заданную ему на дом арифметическую задачу, а потом вдруг решает ее во сне. Так здесь мы имеем другое положение вещей: здесь задача четко сформулирована, в ней есть определенные условия и определенный вопрос. Все дело в том, что нужно найти путь от системы условий к искомому ответу. Вот этот путь мы обычно и не находим в бодрствующем состоянии, потому что ищем его в неправильном направлении. А во сне отпадает всякая предвзятость и действует логика самих условий. И тогда вдруг, неожиданно появляется нужное решение. Оно может иметь образный характер или чисто речевой характер, т е. сформулированный в понятии. Это неважно Важно только, что эти сновидения имеют рациональное зерно, т е. сновидения не всегда имеют причудливый характер. Они имеют такой характер, как и сама задача, которая осознаётся или решается в сновидениях Одним словом, если сама жизнь делится надвое: на то, что для меня самое важное и на то, что я вынужден делать, — то и сновидения получаются беспорядочными. А если вся жизнь направлена на решение самой важной задачи, то и в сновидениях она решается, т. е. какова жизнь — таковы и сновидения. Если вы видите сумбурные сновидения — значит, это должно быть сигналом, что не всё правильно в вашей жизни. А тот, кто целиком занят решением творческих задач, тот и во сне продолжает эту свою рациональную деятельность. На этом мы и закончим тему о сновидениях.