Вплоть до этого момента Хэл не упоминал о неприятностях, связанных с межрасовым характером их брака. Так что я задал этот вопрос.
145
Я: Если тебя послушать, получается, что расовый аспект вообще не вызвал никаких затруднений. Но что можно сказать о вашей жизни в местном сообществе? Вы наделали много шуму или не слишком? Как все было?
Хэл: Ну, иногда какой-то шум был. В нашей клинике работало много добровольцев. И прежде всего, кое-кто из них не мог примириться с тем, что в клинике работает смешанная супружеская пара. Отчасти это объяснялось чем-то вроде... Ну, некоторые черные женщины по-прежнему считают, что у черного мужчины должна быть черная женщина, понимаешь? И мне не следовало бы быть с Бекки. А потом, они не верили, что Бекки действительно сильно занимают дела местного сообщества. Отчасти это объяснялось просто ревностью и завистью. Мы приехали туда, основали эту общественную клинику и ни у кого не просили поддержки. Все необходимые средства мы достали из собственного кармана. Люди привыкли, что устроители в таких случаях ходят и просят всех и каждого помочь им, поддержать материально. Но мы такого не делали. Мы дали понять, что, решив заняться этим, просто взялись за дело, а не полагались на кого-то еще.
Многие люди, с которыми я познакомился, искренне восхищались нами и тем, как мы живем. Они видели, что за то короткое время, что мы женаты, мы успели сделать множество дел. Например, мы вложили деньги в недвижимость и копим сбережения. Кроме того, мы очень многое сделали вдвоем, своими руками, например на своем участке. Можно было увидеть, как Бекки подстригает газон или красит дом. Другие женщины теперь тоже стараются проявить себя, потому что мужья им говорят: «Ну а почему ты не можешь заняться тем, чем занимается Бекки?»
Иногда люди начинают делать «большие глаза». В университете кое-кто был шокирован — когда мы туда приходили, а они, вообрази, понятия не имели, что Бекки-то, оказывается, белая. Но, в сущности, мы не испытывали особых трудностей. Мы одно время думали, что и дети
146
могут с чем-то таким столкнуться, но... До сих пор они не возвращались домой с такими вопросами. Какое-то время Джерри, мой младший, не знал, как объяснять, что Бекки — его мачеха. Однажды Бекки на него обиделась, услышав его разговор с одной девочкой. Та спросила: «Это твоя мама?», а он ответил: «Нет, это наша няня». И это задело Бекки. Но сейчас они всегда говорят «мама». Ведь они нуждались в любви, заботе и внимании и все это они нашли у нее. Знаешь, она их шлепает, воспитывает, и они принимают это как должное. А это не совсем то, что сделал бы я. Скажем, вчера ей пришлось нашлепать Мартина (я не решился), а после этого он опять обнимал свою мамочку.
Мне вспоминается, как однажды я зашел в ее класс предупредить Бекки, что должен еще кое-куда заехать, прежде чем вернусь домой, и тогда один из ее учеников, чернокожих, спросил: «Миссис NN, это что, ваш муж?» И все они загалдели, знаешь, как это бывает с детьми, и большинство из них поразились, что я, оказывается, чернокожий и она замужем за чернокожим. Так что в нашем обществе идут бурные процессы...
Некоторые люди присматриваются, как мы себя поведем, что собираемся делать и чем занимаемся... Но я не думаю, чтобы это особо ее задевало. Бекки говорит, что, когда чернокожие женщины смотрят на нас, она испытывает нечто вроде ревности. Бекки боится, чтобы они чересчур не сблизились со мной, так как считает, что они привлекательнее ее. Вот с такими вещами нам приходится иметь дело. Иногда я ловлю себя на том, что излишне опекаю ее, поскольку она не знает местного общества, а оно иногда склонно играть в разные игры. И если вы таких игр не понимаете, то можете на этом попасться. О, эти люди могут говорить вам такие вещи, про которые заведомо знают, что они не имеют ничего общего с реальностью, но с их помощью вас провоцируют, чтобы проверить на прочность. Так что я пытаюсь просветить ее относительно этой субкультуры, какова она в действительности.
147
Я: Ты не упомянул, возникают ли подобные проблемы, когда вы находитесь в обществе белых. Как выглядит ситуация в таких случаях?
Хэл: Ну, я наблюдаю за белыми мужчинами, особенно за теми, кто нас как-то испытывает. Мы были на вечеринке, и там появился один тип. Не успел он войти, как направился к Бекки, схватил ее за руку, поцеловал руку и хотел флиртовать... Мы никогда его раньше не видели. Но на той вечеринке мы были как бы главными гостями. В конце концов он принялся выспрашивать ее, за что она меня любит. Понимаешь, что ей такое во мне нравится. Так что, когда сталкиваешься с подобными вещами, можешь почувствовать некое напряжение, которое тебя не отпускает, потому что окружающие хотя и улыбаются, как будто ты им нравишься, но все эти мысли о расовых азличиях крутятся у них в голове, несмотря на то что они искренне хотят понять. Не думаю, что это действительно ханжество или расизм. У многих это просто любопытство. Но некоторые люди все-таки чувствуют себя очень скованно. Например, мы принадлежим к одной местной церкви и сейчас принимаем участие в самых разных событиях, потому что и наши дети, и мы — деятельные члены церкви. Однако я вижу, что возникает неловкость. Мы иногда ходили на пикники, и набожные женщины просто не знали, что сказать. Они... Они начинают переговариваться между собой. Обычно большинство мужчин подходят к нам, чтобы побеседовать, и священник — тоже, но женщины не подходят почти никогда. Я это заметил. Я, собственно, не говорил об этом Бекки, но я это заметил. Так что мы продолжаем ходить на подобные мероприятия, и Бекки, поскольку она очень активная, общается с друзьями и все время занята, поэтому не обращает внимания на то, что люди стоят и смотрят. Я обычно держусь поодаль и это вижу. А иногда я хочу их шокировать и прямо спрашиваю, что они думают о наших взаимоотношениях. Они тогда говорят: «Что вы имеете в виду?» А я переспрашиваю: «Какого вы мнения о нашем межрасовом браке?»
148
И тогда... Тогда они очень неуклюже мнутся и не знают, что сказать, а я говорю: «Ведь у вас-то наверняка есть какое-то мнение на этот счет». Как-то раз я пришел на вечеринку, и там один тип пялился на нас. Тогда я сказал: «Эй, я предпочел бы, чтобы вы на нас так не смотрели. Вы что-то хотите нам сказать, или сделать комплимент, или что там у вас? У вас явно что-то на уме». Он оскорбился из-за моих слов и не ответил. Так что я чувствую подобные вещи. Я очень осторожен, выбирая, куда пойти в гости. Я хожу в гости для того, чтобы хорошо провести время, а не для того, чтобы участвовать в представлении или пресс-конференции.
Я: Ты иногда замечаешь, что окружающие шокированы, или пялятся на вас, или ревнуют... Но сильно ли это влияет на ваши с Бекки взаимоотношения?
ХЭЛ: Нет, не сильно. Ох, бывают случаи, когда я чувствую подозрительность по отношению к белым. Во мне эта подозрительность сидит изначально. И я хочу, чтобы они принимали нас такими, какие мы есть, впрочем, спустя какое-то время я обнаружил, что мне это уже все равно... Я теперь не трачу время на переживания, как раньше, не опасаюсь, примут ли нас. И мы просто живем дальше, а взгляды или замечания, которыми обмениваются люди, — что ж, я просто живу дальше. На футболе или на баскетболе кто-то, помню, прошелся на наш счет, высказал какие-то соображения о нас. А еще, когда Бекки гуляет с детьми, я замечаю, как прохожие на нее смотрят, когда дети говорят ей «мама», ну и другие подобные вещи. Но это, в сущности, нас не трогает, потому что мы поглощены друг другом и находим друг в друге пристанище. Но для людей, не имеющих такого пристанища и не поработавших над всем этим столько, сколько мы, это может оказаться серьезной проблемой. Понимаешь, смешанный брак — сама по себе вещь очень трудная и сложная. Даже сам брак — уже вещь очень трудная и сложная. А в сочетании с расовыми вопросами... Люди, конечно, могут говорить, что у них нет никаких проблем, но, знаешь, проблемы все-таки возникают.
149