Меня поразила шутка одной знакомой дамы-профессорши о трех вопросах современного интеллигента: «Кто виноват?», «Что делать?» и «Где мои очки?».
Она рассказала этот анекдот в ресторане, долго роясь в своей сумке в поисках очков, прежде чем взять в руки меню. На предложение попытаться прочесть достаточно крупный текст меню без очков она испуганно возразила: «Что вы, я же ничего не вижу». А я в очередной раз вздрогнула от кощунственности этого заявления.
Сколько раз в очередях, на улице, в транспорте, да и просто в домашнем быту мне приходилось слышать от вполне зрячих людей эту убийственную фразу! И когда я обращаю внимание на нелепость подобной формулировки, люди начинают горячо убеждать меня, что имели в виду просто свою неспособность читать без очков. Мои пояснения по поводу того, что подсознание не понимает вторые и третьи значения слов, которые мы подразумеваем, что слова, произнесенные вслух, оно воспринимает как руководство к действию, чаще всего не принимаются всерьез.
И большинство людей продолжают ругать, всячески обзывать и досадовать на свои глаза за то, что они перестали служить им так же безотказно, как в юные годы, А само ухудшение зрения люди чаще всего списывают на естественные процессы старения, а не на свою собственную лень, безответственность и нелюбовь к глазам.
Увы, сейчас удивление вызывает не очкарик сорока с небольшим лет, а пожилые люди без очков на носу, в сумочке или в кармане. Впрочем, чему удивляться, если и сами окулисты зачастую принимают пациентов в очках. Так и хочется напомнить таким докторам фразу из Писания: «Врач! Исцели самого себя». (Евангелие от Луки, 4-12-23).
Но наверняка у каждого человека, и у вас, уважаемый читатель, есть знакомые пожилые люди, читающие без очков. Эти исключения из общего правила не дают примириться с нелепым стремлением врачей-окулистов водрузить каждому после 45-50 лет по парочке оптических костылей на нос!
У меня до сих пор стоит перед глазами сцена, как наш знаменитый земляк, академик Федор Григорьевич Углов зачитывал обращение к участникам XV съезда «Оптималиста». В свои 98 лет он читал это печатное обращение без очков! И в канун столетнего юбилея, когда я принесла свои газетные статьи о нем, он спокойно изучил их без очков.