«Почему мы так мало знаем о нашем прошедшем, так скоро его забываем и так легко относимся к тому, что ожидает нас в ближайшем будущем?».
Н. И. Пирогов
Военно-полевая терапия как один из важнейших разделов военной медицины получила организационное оформление на много лет позже военно-полевой хирургии. Однако это оформление подготовлялось в течение многих десятилетий лучшими представителями отечественной медицины, разрабатывавшими основные вопросы военной медицины вообще и военно-полевой терапии в частности. Известно, что прошлые войны всегда характеризовались высокими потерями больными, значительно превышающими потери ранеными. Количество больных достигало весьма больших цифр и всегда превосходило количество раненых и контуженных. Все это надлежащим образом оценивалось многими деятелями нашей отечественной военной медицины (М. Я. Мудров,
Н. И. Пирогов, С. П. Боткин,
В.              А. Оппель и др.). Они неоднократно привлекали вни-              М.              Я. Мудрое
мание командования и руко-              (1776—1831).
водителей медицинской службы к этому и указывали на
необходимость улучшения организации помощи заболевшим на Театрах военных действий.
Основоположник отечественной терапии Матвей Яковлевич мУДров в своих трудах неоднократно подчеркивал важное значение
военной терапии или армейской клиники, которую он определял как один из основных разделов военной медицины.
В 1836 г. доктор Аким Чаруковский написал книгу «Военнопоходная медицина», третья часть которой была озаглавлена «Болезни армии». В этом разделе автор разбирает вопросы патогенеза, клиники, профилактики и лечения заболеваний, наиболее часто встречающихся в армии. «Солдат как человек, подобно прочим людям, — пишет А. Чаруковский, — подвержен много различным недугам; но как воин он поражается сверх того особенными болезнями, либо и общими всему человеческому роду, но с течением военных обстоятельств значительно измененными».
К этому же времени относятся и работы профессора Военно-медицинской академии К. К. Зейдлица, в которых он, с одной стороны, подвергает анализу заболеваемость на театрах военных действий, а с другой — затрагивает ряд организационных вопросов. В частности, он высказывал идеи о необходимости медицинской сортировки, о необходимости наблюдений терапевта за всеми тяжелоранеными, о путях улучшения эвакуационного дела, о большей мобильности полевых госпиталей и т. д.
Хорошо известна роль С. П. Боткина в развитии медицины вообще и военно-полевой терапии в частности. С. П. Боткин был участником Крымской войны 1853—1856 гг. По получении звания лекаря он добровольно отправился в Крым в район военных действий и работал в Симферопольском госпитале под руководством Н. И. Пирогова. В период русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. С. П. Боткин, будучи врачом штаб-квартиры, много внимания уделял вопросам организации терапевтической помощи на войне и фактически являлся Главным терапевтом армии.
В эти годы С. П. Боткин проводил большую организационную работу. Так, с самого начала кампании он принимал активное участие в передислокации госпиталей, в организации терапевтической помощи заболевшим.
С. П. Боткин постоянно посещал госпитали, консультировал больных и раненых, вел работу по повышению квалификации врачей. «Сегодня я опять работал в госпитале и хорошо понимаю, что
эта работа не бесплодная: ведь я не обхожу госпиталь как генерал от медицины, а обхожу как опытный врач, предлагающий свои услуги товарищам в случаях, где они затрудняются».
С.              П. Боткин придавал большое значение своевременному изучению заболеваемости во время войны, выявлению особенностей патологии военного времени. Он сформулировал свои положения по вопросу организации терапевтической помощи в армии.
Особое внимание С. П. Боткин уделял подготовке военного врача. «Особенность положения военного врача, — говорил он на конференции Медико-хирургической академии в 1864 г., — вытекает из тех почти неудалимых неудобств, при которых ему в большинстве случаев приходится действовать... Положение военного врача гораздо менее выгодно, чем всякого гражданского врача. Поэтому, чтобы выполнять достаточно добросовестно задачу, представляющуюся военному врачу, необходимо самое основательное знание медицинских наук, ибо только большой запас сведений позволит действовать удачно при всех неудобствах, встречающихся в военной жизни... Военный
врач настолько же должен быть знаком с хирургией, как и с внутренними болезнями».
Практика и опыт последующих войн показали всю справедливость высказываний              Н.              И. Пирогов
С.              П. Боткина по основным              (1810—1881)
вопросам военной медицины.
Исключительно ценные указания по организации терапевтической помощи на театрах военных действий, а также по вопросу об особенностях патологии военного времени были сделаны Н. И. Пироговым. Он писал: «Мы должны были знать, что число выбывающих из строя во время войн, вследствие болезней как в прошлых, так и в особенности в нынешних войнах, гораздо значительнее убыли убитыми и ранеными в сражениях». И далее: «...Еще с большими трудностями, чем диагноз, соединено лечение внутренних болезней в госпиталях на театре войны. Это лечение гораздо разнообразнее и требует более индивидуализирования больных со стороны врача, чем наружные повреждения».
Участниками русско-японской войны были многие выдающиеся терапевты нашей страны (С. С. Боткин, С. С. Зимницкий, М. И. Аринкин, Д. О. Крылов и др.).
В первую мировую войну многие терапевты, в последующем ведущие терапевты нашей страны (Л1. В, Черноруцкий, В. И. Глин- чиков, Н. Н. Савицкий, Н. И. Рагоза, О. В. Кондратович и мн. др.), работали на различных фронтах в действующей армии, организуя терапевтическую помощь, изучая особенности патологии военного времени.
Во время первой мировой войны впервые возникла проблема оказания не только хирургической, но и терапевтической помощи пораженным боевым оружием. Появилась новая, принципиально отличная категория пострадавших — пораженные отравляющими веществами.
Применение немецким командованием боевых отравляющих веществ выявило необходимость срочного изучения клиники, патогенеза и лечения вызываемых ими поражений. В этом направлении терапевтами была проведена большая работа. Достаточно напомнить первые описания клиники поражений, сделанные проф.
В.              И. Глинчиковым.
Однако богатый опыт, приобретенный отечественными терапевтами, замечательные идеи и практические предложения не были использованы в достаточной мере руководством медицинской службы царской армии. Несмотря на значительные потери больными во время войн, организация терапевтической помощи на театрах военных действий в прошлом и в начале настоящего века оставалась на весьма низком уровне. На это указывал К. К Зейд- лиц, об этом писал С. П. Боткин, это подчеркивал Н. И. Пирогов.
Идеи лучших представителей военной медицины не получили реализации в условиях бюрократического режима монархической России, не могли быть претворены в жизнь. В условиях феодальнопомещичьей России не было проявлено должной заботы о сохранении здоровья личного состава армии.
Военная медицина, будучи раздробленной и подчиненной различным ведомствам, не имела единого руководства, не могла развиваться и успевать за развитием медицины и военного искусства. В этих условиях не могло быть и речи о стройной организации терапевтической помощи. Во главе медицинской службы стояли генералы и офицеры русской армии, не имевшие медицинской подготовки.
Следует подчеркнуть, что организация терапевтической помощи в прошлые войны ограничивалась узкими лечебными функциями. Учитывая недочеты в подготовке кадров, недостатки в оснащении ц снабжении медикаментами госпиталей, надо признать, что эти функции оказывались весьма элементарными.
В дни октябрьских революционных боев 1917 г. и в огне гражданской войны под руководством большевистской партии зародилась принципиально новая по содержанию систем? здравоохранения. В 1918 г. организована военно-медицинская служба Красной Армии. Впервые в истории военной медицины ее объектом стал солдат — полноправный гражданин Советской страны, а не «безликий холоп — пушечное мясо». В Советской Армии забота о каж
дом больном и раненом стала незыблемым законом для всего личного состава армии и ее командования, а не только медицинских работников.
В основу военной медицины были положены социалистические принципы построения государственной системы народного здравоохранения.
Деятельность военной медицины, как и всего советского здравоохранения, всегда, на всех этапах развития Советского государства, основывалась на решениях Коммунистической партии и правительства. Еще задолго до Великой Октябрьской социалистической революции Коммунистическая партия наметила основные принципы организации народного здравоохранения. Эти вопросы подвергались обсуждению на II съезде РСДРП в 1903 г., на VI Пражской партийной конференции в 1912 г., на VIII съезде партии в 1919 г.
В июле 1918 г. В. И. Лениным был издан декрет об образовании Народного Комиссариата здравоохранения. Декретом Совнаркома впервые в истории медицины был создан центр для руководства делом здравоохранения как гражданского населения, так и Красной Армии. Ленинские идеи о профилактическом направлении советской медицины и ее государственном характере нашли свое дальнейшее развитие в принятой в 1961 г. XXII съездом партии новой программе КПСС и постановлении партии и правительства «О мерах по дальнейшему улучшению здравоохранения и развитию медицинской науки в стране» (1968).
Коммунистическая партия Советского Союза постоянно направляла деятельность органов здравоохранения по пути улучшения и совершенствования всего лечебно-профилактического дела. Известно, что партия и правительство во главе с В. И. Лениным руководили борьбой с эпидемиями в период гражданской войны.
С первых дней Великой Октябрьской социалистической революции партия и правительство приступили к созданию советского здравоохранения. Борьба с интервентами и гражданская война потребовали большой и напряженной работы всей военно-медицинской службы. Необходимо было в весьма короткие сроки организовать терапевтическую помощь и проводить широко профилактические мероприятия по борьбе с сыпным и возвратным тифом, заболеваниями алиментарной дистрофией и авитаминозами. С большим напряжением все эти задачи были выполнены медицинской службой Красной Армии и советским здравоохранением. Уже в этот период времени были предприняты шаги к организации специализированной помощи больным и раненым путем создания специализированных хирургических, терапевтических и инфекционных госпиталей и головных эвакопунктов.
По окончании гражданской войны началась коренная перестройка военно-медицинской службы. Кроме развертывания и улучшения всей лечебно-профилактической помощи, значительно Расширилась научно-исследовательская работа «Сочетание лечеб- н°й и профилактической деятельности врача в единую систему
составляет специфическую и неотъемлемую особенность медицины советского строя»,— писал основоположник советской военной медицины 3. П. Соловьев.
Сочетание лечебной и профилактической работы привело к методам диспансеризации как основе лечебно-профилактической деятельности в воинских частях.
Исходя из этого, уже в первые годы существования Советского государства работниками военно-медицинской службы, в том числе и большими группами ученых Военно-медицинской академии, проводится интенсивная работа по организации медицинского контроля за физическим развитием военнослужащих, по изучению влияния на организм человека различных условий военного труда и по изысканию методов сохранения здоровья военнослужащих, а также по предупреждению их заболеваний.
В связи с неуклонным ростом благосостояния советского народа, успешным развитием гражданского и военного здравоохранения, проведением многочисленных исследований в области военной медицины и других мероприятий создавались благоприятные предпосылки для совершенствования системы оказания помощи больным на театрах военных действий.
Во время военных действий в районе озера Хасан и на реке Холхин-Гол в результате своевременного проведения соответствующих профилактических мероприятий не наблюдалось, как в прежние войны, роста заболеваемости, несмотря на исключительно тяжелые условия боевой деятельности войск. Вместе с тем, опыт работы медицинской службы в эти периоды выявил необходимость пересмотра ряда положений, касавшихся организации терапевтической помощи на театре военных действий. «Сейчас для нас совершенно ясно, — писал М. Н. Ахутин, анализируя опыт двух боевых операций, — что в войсковом районе нам нужны терапевты не столько в качестве помощников хирургов при операциях, сколько прежде всего в качестве полноценных терапевтов-специалистов, умеющих в труднейших условиях стационара ДПМ лечить пневмонии у тяжело раненных в живот и в грудь, хорошо знающих уход за тяжелыми ранеными».
Советско-финляндская война 1939—1940 гг. выдвинула вопрос
о              необходимости высококвалифицированного руководства терапевтической службой. С этой целью при Начальнике медицинской службы фронта было организовано консультативное бюро, в которое вошли многие профессора Ленинграда (Г. Ф. Ланг, М. И. Арин- кин, Д. О. Крылов, Н. Н. Савицкий, П. И. Егоров, Н. С. Молчанов и др.). Этому бюро была поручена организация консультаций терапевтам, работавшим на этапах медицинской эвакуации, руководство их деятельностью.
В результате интенсивной работы терапевтов, помощи со стороны консультационного бюро в период этой войны были достигнуты большие успехи в изучении патологии, обусловленной боевыми повреждениями, в лечении больных и раненых. Терапевты были привлечены к активному лечению раненных в грудь, у кото
рых весьма часто наблюдались осложнения со стороны внутренних органов.
В лечебных учреждениях фронта проводилась научно-исследовательская работа, одним из важных результатов которой явилось описание клиники и лечения некоторых заболеваний у раненных в грудную клетку (пневмония), а также описание клиники так называемых бронхиолитов у обмороженных (М. Д. Тушинский).
Опыт работы руководителей военно-медицинской службы и советских терапевтов в период этой войны выявил необходимость организационного оформления нового раздела военной медицины — военно-полевой терапии. На специальных совещаниях военно-медицинских работников, а также на специальных заседаниях Московского и Ленинградского терапевтических обществ Начальником ГВСУ Е. И. Смирновым был обобщен опыт терапевтов во время советско-финляндской войны, подчеркнута необходимость организации военно-полевой терапии, определены ее задачи, намечены пути развития этого нового раздела военной медицины. Изучение специфичности условий труда и быта в действующих армиях, установление единых принципов лечения и эвакуации, создание единой школы, единых взглядов на возникновение болезненных процессов и на методы лечения и профилактики их, организация терапевтической помощи на этапах медицинской эвакуации — вот основной круг вопросов, подлежащих изучению, по мнению Е. И. Смирнова.
Совещания подчеркнули необходимость пересмотра также и программы высших медицинских учебных заведений в направлении изменения преподавания внутренней медицины с учетом характера деятельности врача-терапевта на театре военных действий. Разнообразие боевых поражений, особенности патологии военного времени требуют высокой теоретической и клинической подготовки от всех врачей, в том числе и от врачей-терапевтов.
Вскоре после указанного выше совещания начинается организационная перестройка терапевтической службы в СА и ВМФ. Вводятся штатные должности главных терапевтов в некоторых округах.
С первых же дней Великой Отечественной войны вводятся штатные должности главных терапевтов фронтов, армий, инспек- торов-терапевтов ФЭП и МЭП, на которые назначаются ведущие терапевты нашей страны (М. С. Вовси, А. Л. Мясников, П. И. Егоров, Н. С. Молчанов, Э. М. Гельштейн, Б. В. Ильинский, В. X. Василенко, С. А. Поспелов, Г. П. Шульцев и др.).
Велика и многообразна была деятельность терапевтов на Фронтах Отечественной войны. Уже во время войны была создана стройная система оказания терапевтической помощи на всех этапах медицинской эвакуации. Было организовано лечение больных в медико-санитарных батальонах, в терапевтических отделениях ГЛР, были созданы специализированные терапевтические полевые подвижные госпитали и терапевтические эвакогоспитали, что обеспечило оказание квалифицированной помощи в войсковом,
армейском и фронтовом тыловых районах. В основу работы всех этапов были положены единые принципы военно-медицинской науки — медицинская сортировка, эвакуация по назначению, преемственность и лечение.
В результате кривая возврата больных в строй неуклонно поднималась и на четвертом году войны достигла 90%. Одновременно снижалась летальность, которая на четвертом году войны уменьшилась в три раза по сравнению с начальным периодом. В результате проведенных больших профилактических мероприятий удельный вес инфекционных болезней среди всех заболеваний впервые в истории войн оказался ничтожно малым. Увеличения заболеваемости по мере ведения боевых действий, как это всегда наблюдалось в прошлые войны, в годы Великой Отечественной войны не происходило. Нет необходимости подробно освещать всю многогранную деятельность терапевтов во время войны. Хотелось бы остановиться лишь на результатах исследовательской работы, — она обогатила военную медицину, внесла в нее культуру медицинского мышления и клинического исследования. В короткие сроки детально была изучена общая заболеваемость на отдельных фронтах и в армии, а также в тылу страны; были выявлены новые для ряда районов или редко встречающиеся в мирное время заболевания, как-то: алиментарная дистрофия, авитаминозы, острые формы гипертонической болезни, туляремия, весенне-летний энцефалит и др.; было показано учащение в условиях войны одних заболеваний (гастрит, гипертоническая болезнь, нефрит и др.) и уре- жение других (ревматизм, бронхиальная астма и др.).
Исследованиями терапевтов было показано своеобразие в проявлении и течении в условиях боевой обстановки хорошо известных заболеваний, как-то: туберкулез, язвенная болезнь, нефрит и мн. др.
Собравшийся после войны XIII Всесоюзный съезд терапевтов (в 1947 г.) признал, что в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. «в деле организации и оказания помощи больным и раненым терапевты Советской Армии и тыла страны сыграли весьма значительную роль. На протяжении войны вполне оправдала себя организация специализированных терапевтических учреждений и создание института главных специалистов фронтов, армий, флотов, управлений эвакогоспиталей и пр.».
Следует еще раз подчеркнуть, что вся система оказания терапевтической помощи на этапах медицинской эвакуации в период Великой Отечественной войны полностью себя оправдала. Таким образом, имеются все основания считать, что в ходе Великой Отечественной войны военно-полевая терапия организационно оформилась как один из важнейших разделов военной медицины.
По окончании Великой Отечественной войны научно-исследовательская работа по основным проблемам военно-полевой терапии еще более расширилась. Во исполнение Постановления Советского правительства от 26/111 1946 г. была выполнена большая работа по обобщению опыта советской медицины в период Великой Оте-
чественной войны 1941 — 1945 гг., издан многотомный труд, в котором отображены особенности патологии военного времени (в 21, 22, 23, 24, 25, 28, 29 и 30 томах обобщен большой опыт работы терапевтов в период войны, освещены новые разделы военно-полевой терапии).
Послевоенный период стал новым этапом дальнейшего развития военно-полевой терапии в связи с возникшей опасностью применения средств массового поражения и, прежде всего, ядерного оружия. Были выполнены исследования, направленные на изучение лучевой болезни и других форм новой военной патологии (Н. С. Молчанов,
Б. Д. Ивановский, Н. А. Кур- шаков) и разработаны принципы организации терапевтической помощи в условиях современной войны. Таким образом, впервые в истории военной медицины основными контингентами, подлежащими лечению в терапевтических учреждениях, могут быть военнослужащие, пострадавшие от боевого оружия (ядерного, химического, бактериологического). В этом смысле военно-полевая терапия становится в один ряд с военно-полевой хирургией. Эти обстоятельства диктуют необходимость тщательного изучения организации терапевтической помощи в условиях современных войн.
Уже опыт работы медицинской службы в период Великой Отечественной войны выявил необходимость изменения системы подготовки как руководящего состава медицинской службы, так и врачей в смысле усиления подготовки по клиническим дисциплинам (военно-полевая терапия, хирургия).
В период войны (с 1943 г.) на командно-медицинском факультете академии впервые в истории военной медицины начал читаться курс военно-полевой терапии; систематический курс по военно-полевой терапии читается с 1946 г. на всех факультетах академии (при кафедре госпитальной терапии — проф. Н. С. Молчанов). В 1947 г. преподавание ВПТ введено во всех медицинских институтах страны. Впервые кафедра ВПТ создана в академии в 1955 г. (проф. Б. Д. Ивановский). Выдающуюся роль в развитии военно-полевой терапии в послевоенные годы сыграл Герой Социалистического Труда академик АМН СССР, заслуженный
деятель науки РСФСР проф. Н. С. Молчанов, который с 1956 по 1972 г. был Главным терапевтом Министерства Обороны СССР. Он был создателем преподавания курса ВПТ при кафедре госпитальной терапии академии, активно содействовал организации самостоятельной кафедры ВПТ в академии, а затем и на военномедицинских факультетах. Под его руководством продолжали разрабатываться научные основы военно-полевой терапии.