Существует достаточное количество свидетельств, говорящих о том, что за пристрастием к алкоголю и наркотикам скрывается неосознаваемая жажда превосхождения и целостности. Ибо многие излечившиеся люди рассказывают о своих непрестанных поисках какого-то неведомого недостающего основания или измерения, и поясняют, что в их погоне за снадобьями, продуктами питания, любовными связями, имуществом или властью, никогда не приносящих удовлетворения и доставляющих одни разочарования, как раз и выражается непрекращающееся и неослабное усилие утолить подобную жажду (Grof, 1993).
Ранее мы уже говорили о некотором поверхностном сходстве между мистическими состояниями и состоянием опьянения, вызываемым алкоголем или тяжелыми наркотиками. В обоих состояниях общим является ощущение растворения индивидуальных границ, исчезновение беспокоящих эмоций и ощущением приподнятости над мирскими треволнениями. И хотя у опьянения алкоголем или наркотиками нет многих важнейших характерных черт мистического состояния, таких, как отрешённость, чудесность, обилие философских озарений, оказывается достаточно и этих частичных совпадений, чтобы искусить наркоманов и алкоголиков на злоупотребления.
Уильям Джеймс осознавал эту связь и писал по этому поводу в «Многообразии религиозного опыта»: «Влияние алкоголя на род человеческий, без сомнения, объясняется его свойством возбуждать мистические способности человеческого естества, обычно придавленные к земле холодными фактами и критической рассудочностью часа трезвых занятий. Трезвость умаляет, проявляет беспристрастие и запрещает, хмель расширяет, объединяет и разрешает» (James, 1961). Скрытое значение этого для терапии он также понимал, что очень кратко выразил в своём знаменитом утверждении: «Лучшее лечение для дипсомании (устаревшее обозначение алкоголизма. Прим. перев.) — религиомания».
Проявившаяся в связи с этим непредубеждённая проницательность К.Г. Юнга сыграла определяющую роль в развитии мировой сети программ «Двенадцать шагов». Ведь то, что Юнг сыграл очень важную роль в истории товарищества Анонимных Алкоголиков (АА), мало известно. Но упоминания об этой малоизвестной стороне деятельности Юнга можно найти в письме Билла Вильсона, соучредителя АА, написанном Юнгу в 1961 году (Wilson and Yung, 1963).
У Юнга был пациент, Роланд Х., который пришёл к нему, уже испробовав все средства лечения от алкоголизма. Но и после временного улучшения во время годичного лечения у Юнга он снова взялся за своё. Юнг сказал ему, что случай его безнадёжен и намекнул, что у него остался лишь один шанс — присоединиться к какой-нибудь религиозной общине и уповать на глубокое духовное переживание. Рональд Х. вошел в Оксфордскую группу — евангелическое движение, делавшее упор на личном спасении, исповедании грехов и служении. Там он испытал религиозное обращение, которое освободило его от алкогольной зависимости. Затем он вернулся в Нью-Йорк и сделался очень деятельным участником тамошней Оксфордской группы. Он даже оказался способен помочь другу Билла Вильсона, Эдвину Т, который, в свою очередь, помог Биллу Вильсону во время его личного кризиса. А у Билла Вильсона в собственном мощном духовном переживании было видение раскинувшегося по всему миру звенообразного товарищества алкоголиков, помогающих друг
другу.
Спустя годы Вильсон написал Юнгу письмо, в котором обратил его внимание на ту важную роль, каковую Юнг сыграл в истории АА. Отвечая, Юнг писал о своем пациенте: «Его тяга к алкоголю была равноценна, на каком-то более низком уровне, замене духовного томления нашего существа по той полноте, о которой на языке средневековья говорили: единение с Богом». Юнг подчеркивал также, что на латинском языке слово spiritus имеет два значения: «дух» и «алкоголь». И тогда же в кратком изречении «spiritus contra spiritum»* он выразил своё убеждение в том, что только глубокое духовное переживание может спасти человека от разрушительного действия алкоголя. С тех пор прозорливость и Джеймса, и Юнга была подтверждена клиническими исследованиями (Grof, 1980).