К. Лакшмана Шарма посвятил свою долгую и многообразную жизнь Духу и людям, гармонизируя поучения своего Садгуру, Шри Раманы Махарши, с поучениями Упанишад и Титы и с установками на естественную, природную Жизнь — жизнь, которая была движущей мечтой и приложением его философии[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡].
Родился Шарма в 1879 году в городке Пудуккоттай, Тамилнад, в том же году, что и Шри Бхагаван. В течение всего детства он был слабее и болезненнее всех трёх своих братьев. Именно это его плохое здоровье в период, когда он был ещё ребёнком, помогло ему развить интерес к Естественному Исцелению[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§], что и позволило его телу, в конце концов, сохранять энергию и бодрость в возрасте 86 лет.
Ещё мальчиком, будучи в начальном колледже, он выказал ранний интерес и склонность к санскриту. Его послали учиться дальше, и он получил степень бакалавра искусств, а после этого, в Мадрасе, выполнил работу на учёную степень по юриспруденции.
Работая юристом по гражданским делам для правительства Тамилнада, Лакшмана Шарма связал себя с Освободительным движением, возглавляемым Ганди; он отказался от иностранной одежды и с 1918 года стал носить одежду, сотканную вручную, — кхади. Отвечая на призыв Махатмы Ганди, Шарма оставил свою доходную юридическую практику, забрал своих детей из государственных школ и поместил их в национальные училища.
Интерес Шармы к распространению идей Естественного исцеления заставил его перебраться в Пондичерри, где он имел возможность издавать свои книги и где он жил в течение 1920—
1925 годов. В 1927 году Шарма впервые пришёл к своему Гуру, Шри Рамане Махарши, после чего начались его регулярные посещения Учителя.
Он рассматривал Махарши как бесформенного, вечного и бесконечного (Господа) Аруначалу, который танцует в Сердце как Я и который милостиво принял форму, чтобы преданные могли освободиться от рабства формы. Именно на Шри Раману, истинного Гуру, они могут положиться с верой и преданностью, ибо, как писал он: “...Рамана есть то же самое, что Бхагавадпада Шри Шанка- рачарья и Шри Дакшинамурти... его слова являются изначальной, первичной, упанишадой, из которой все древние упанишады получают свой авторитет”.
Шарма верил, что поучения Шри Бхагавана были сосредоточены на Прямом Пути, Атма-вигаре, и что Шри Рамана не учил метафизическим истинам Веданты просто ради них самих; последние имели внутреннюю ценность как помощники в понимании и практике вигары. Сама вигара была средством решения проблем, ибо являлась прямым путём к естественному состоянию, в котором проблемы решались посредством гармонии с единым Я.
Шарма провёл более двадцати лет в близком общении с Бхага- ваном Шри Раманой Махарши и за это время глубоко изучил его поучения. Вот отрывок из воспоминаний К. Лакшмана Шармы[****************************************].
«Однажды, некоторое время спустя после того, как пишущий эти строки прибыл в Святое присутствие, Бхагаван спросил его: “Читали ли вы Улладу Нарпаду?” Пишущий эти строки ответил: “Нет, я не в состоянии понять тамильский язык”. Дело состояло в том, что он [будучи тамилом] был совершенно незнаком с классическим тамильским языком. Но тогда ему пришло в голову, что здесь крылась для него прекрасная возможность. Поэтому он сказал: “Если Бхагаван будет учить меня, то я научусь ему”. Итак, Бхагаван начал учить его. Ученик нуждался в медленном (но верном) продвижении, разбирая по одному стиху, и (поэтому) для гарантии запоминания усвоенного смысла стиха он каждый раз сочинял санскритский стих, воплощающий смысл стиха на тамильском языке, прежде чем переходил к следующему. И для уверенности, что этот смысл был правильно передан в санскритских стихах, он показывал каждый стих Бхагавану — для проверки и одобре
ния. Если одобрение не последовало, он переписывал стих столько раз, сколько требовалось для получения одобрения. Таким способом все стихи были просмотрены и переведены на санскрит”[††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††].
Шарма продолжал многократно исправлять свои санскритские стихи до тех пор, пока не получал удовлетворение от их точного соответствия тамильскому оригиналу. Шри Бхагаван одобрял эти искренние усилия и однажды заметил, что такая многоразовая правка перевода равносильна для него глубокому тапасу. Шарма в конечном счёте опубликовал последнюю версию своего санскритского перевода (которая включала и перевод дополнения — Улладу Нарпаду Анубандхам) под названием Шри Рамана Хридаям, вместе с прозаическим переводом всех этих материалов.
“Маха-йога”, которая является одной из наиболее ярких работ Шармы, — это глубокое, проникновенное толкование поучений Бхагавана и красноречивая, оригинальная сводка ведантигеской философии и Упанишад. Кроме этого, Шарма также перевёл на санскрит и английский большую подборку стихов из книги выдающегося тамильского поэта и столь же замечательного ученика Шри Раманы Муруганара “Гуру Вачака Коваи (Гирлянда изречений Гуру)” под общим названием “Гуру Рамана Вачана Мала”.
Со временем Муруганар стал близким другом Лакшманы, они помогали друг другу повышать своё философское понимание поучений Учителя. С середины 30-х годов, когда Шарма посещал Аруначалу, он обычно жил у своего друга, Муруганара. Именно в те годы Муруганар обучал Лакшмана Шарму классическому тамильскому языку, чтобы лучше подготовить его к пониманию и переводу поучений Шри Бхагавана.
К. Лакшмана Шарма был регулярным автором ежемесячного журнала The Call Divine (Божественный Зов), выходившего в Бомбее в 50-х годах и посвящённого произведениям и поучениям Шри Бхагавана. Именно в этом журнале в середине 50-х появилась его последняя работа Паравидъя Упанишад[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡].
Кроме написания своих толкований поучений Бхагавана, будучи преданным борцом за Освобождение, который занимается сад-
ханой и выполняет свою роль домохозяина, Лакшмана Шарма посвящал свою жизнь также и натуропатии. Именно Лакшмана Шарма обнаружил индийское происхождение этой науки и заново познакомил с ней Индию. Он верил, что практика медицины основывается на политике насилия по отношению к Жизни и живому телу, и стремится, таким образом, разрушить здоровье, тогда как натуропатия действует согласно принципу ненасилия и, соответственно, находится в гармонии с законами здоровья.
Шарма основал “Индийский Институт естественной терапии” и “Санаторий естественного исцеления по Шарме”, был также основателем и редактором издания “The Life Natural” (Естественная жизнь)[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§], единственного ежемесячного журнала по натуропатии, выходившего в Индии на английском языке. Ему принадлежит также книга “Practical Nature Cure” (Практическая натуропатия)[*****************************************]. Известный как выдающийся авторитет в натуропатии, Шарма также организовывал тренировочные лагеря и давал консультации, перемещаясь по стране.
В 1942 году, будучи в ашраме Ганди, серьёзно заболел один из главных руководителей Освободительной борьбы Валлабхай Патель. В течение нескольких месяцев Ганди сам безуспешно пытался лечить его натуропатическими методами, но здоровье Пателя продолжало ухудшаться. Морис Фридман[†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††], который был близко свя
зан с Ганди, рекомендовал ему своего друга, Лакшмана Шарму, как авторитета в натуропатии. Шарма соответственно взялся за дело, и здоровье Пателя быстро пошло на поправку.
Жизнь К. Лакшмана Шармы всегда была исполнена мужества, энтузиазма и неустанной энергии. Стариком, в восемьдесят лет, он начал и закончил написанный санскритскими стихами монументальный трактат по Веданте под названием Веданта Сарам. Даже в возрасте восьмидесяти пяти лет он проводил 12—16 часов за чтением и работой над рукописью и редко пропускал свои трёхкилометровые утренние и вечерние прогулки.
Где-то за два года до смерти Шарма в разговоре со своим другом Бридж Мохан Лалом сказал ему: “... я закончил свою работу в этой жизни. Зачем мне тогда скучно тянуть время? Мне лучше иметь новый старт, а он не может осуществиться в нынешней жизни”.
Шаг за шагом он завершал свою работу. К. Лакшмана Шарма переписал целиком свой magnum opus[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡] “Практическая натуропатия”[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§] объёмом в 720 страниц и закончил две монументальные работы, написанные санскритскими стихами. Он сам аккуратно вручную переплёл обе рукописи и оставил для публикации. После этого сказал, что теперь ему уже определённо больше нечего делать и он хотел бы сбросить своё смертное тело. С чувством духовного достижения цели он спокойно начал готовить себя к неизбежному.
Его работа была закончена, и воля к жизни исчезла. Теперь начался спад, и он больше не выказывал никакого интереса к окружающему миру, а старческий возраст, в конце концов, стал проявляться. Где-то к концу февраля 1965 года К. Лакшмана Шарма прекратил принимать хлеб в пищу. Месяцем позже — всю твёрдую пищу, оставив только соки. Он постоянно уменьшал количество сока, и за тринадцать дней до ухода прекратил приём всех соков, оставляя лишь воду. За день перед смертью он принял только несколько столовых ложек воды из Ганги. Конец наступил в 6.50 утра 3-го мая 1965 года.
“Те, кто верят во влияние положения звёзд и планет на судьбу человека, говорят, что трудно было бы найти более благоприятное
их сочетание (чем в момент его ухода). Солнце двигалось к северному полушарию, луна прибывала, время было как раз после восхода, а предшествующей звездой была Криттика. Каждое из этих обстоятельств, говорят они, имеет благоприятное значение”1.
Так завершилась долгая и благословенная жизнь подвижника, посвятившего себя Духу и людям. Он был человеком, который умер так же, как и жил, — бесстрашно и любезно. Он научился делать то, что было подходящим в данный момент, пока, в конечном счёте, всё, что он делал, не становилось благоприятным.