Основу медицины XIX в. составляли медико-биологические исследования, прежде всего физиологии нервной системы. Среди пионеров этого направления были 14.М. Сеченов, Броун Секар, Клод Бернар, в последующем И.М. Бехтерев, И.П. Павлов и его школа; к данной линии, уже больше с клинической точки зрения, подошел великий французский невролог - Ж.Б. Шарко и его последователи. Это направление, которое можно обозначить как нейропсихическое, стало позднее одним из ведущих в мировой медицине, а его идеологами стали И.М. Сеченов и в дальнейшем И.П. Павлов.
Обращаю ваше внимание, что с этого момента, говоря об истории и развитии медицины, мы не будем разграничивать западную и отечественную медицину, выделяя при этом только выдаюшихся врачей Запада и России'.
Начнем с Ивана Михайловича Сеченова (1829—1905 гг.)2 (рис. 6.15). Он окончил военно-инженерное училище, затем Московский [26] [27]
университет и преподавал в Московском, Петербургском, Одесском университетах; за свои радикальные материалистические взгляды был уволен из Петербургского университета и продолжал работу на кафедре физиологии Московского университета. Прежде всего Сеченова нужно характеризовать как человека стойких материалистических убеждений. С первых своих работ он «дерзнул» объяснить законы внешних проявлений психической деятельности. Исходя из теории рефлекса, которую начал создавать Декарт, Сеченов в экспериментальных исследованиях открыл закон внутреннего торможения. Ему принадлежит учение о рефлексах головного мозга, основанное на распространении причин рефлекса и на высшие отделы нервной системы (см. книгу «Рефлексы головного мозга») Это учение положило начало материалистической теории отражения, исключив агностицизм, И в других своих работах («Кому и как разрабатывать психологию» (1873), «Предметная мысль и действительность» (1882), «Элементы мысли» (1902) Сеченов развивал материалистическое учение, доказывая формообразование и влияние внешней среды. Кроме того, он занимался проблемами гигиены труда, подчеркивал роль обучения, трудовых навыков, ггервоес- тествснное значение воспитания и внешней среды в формировании личности.
По следам своего учителя пошли основатели патологической физиологии В.В. Пашутин, гигиены питания Ж.Н, Шатерников, но главным «наследником» Сеченова стал И.П. Павлов. Интересно, что И.М. Сеченов — фигура мирового масштаба — за рубежом таковым не значится, если о нем говорят и то обязательно вместе с Павловым, продолжателем его исследований, — великим физиологом, «старшиной физиологов мира», как назвали его на Международном конгрессе, проходившем в 1934 г. в Ленинграде.
Имя Сеченова связывают обычно с одним его открытием — установлением рефлекторной деятельности полушарий головного мозга. Оно позволило в последующем И.П. Павлову заявить, что
они вместе с Сеченовым указали на единый организм вместо раз- деленного на душу и тело, так как все акты сознательной и бессознательной жизни имеют рефлексную природу. Среди сочинений И.М. Сеченова есть несколько книг, где он обсуждает вопросы психосоматического единства, центрального (Сеченовского) торможения, проблемы физиологии трудовых процессов и многое другое, Еше раз напомним знаменитую фразу И.М. Сеченова: «Организм без внешней среды не возможен, поэтому в научное определение организма человека входит и внешняя среда, влияющая на него, так как без последней существование организма невозможно*. Из всех трудов И.М. Сеченова особенно выделяется силой философских суждений и глубиной мысли «Рефлексы головного мозга».
Как отмечалось, физиология И.М. Сеченова находилась под сильнейшим влиянием материалистической философии Н.Г. Чернышевского, А.Н. Добролюбова. Д.И. Писарева, разделявших диалектические, эволюционные взгляды, поддерживающих учение
Ч.              Дарвина, выступавших против расистов и вульгарных материалистов. В свою очередь И.М. Сеченов ста,1! прообразом одного из героев произведений Н.Г. Чернышевского.
Яркой фигурой физиологии XIX в. был Клод Бернар (1813— 1873 гг.) - выдающийся экспериментатор (рис. 6.16), поставивший

Рис. 6.16. Клол Бернар в лаборатории.
задачу объединить медицину, физиологию и патологию в целостное учение. Ему принадлежит фраза: «Врач экспериментатор - есть врач будущего». В России большой популярностью пользовались «Лекции по экспериментальной патологии К. Бернара». В них он сделал одно из первых определений нервизма, так как ученый считал, что все функции и организмы находятся под контролем нервной системы. Особенно тщательно К. Бернар исследовал симпатическую нервную систему, открыв ее сосудо-двигательную функцию, им же открыта глюкогенная функция печени, вообще основные процессы в желудочно-кишечной системе. В отличие от русских физиологов и профессоров К. Бернар не был лишен идеалистических представлений, хотя и резко выступал против витализма и вульгарного материализма.
Известным экспериментатором, физиком, физиологом был Герман Гельмгольц (1821-1894 гг.), особенно успешно работавший в области физиологии нервной и иммунной систем. Он определил так называемое скрытое возбуждение в нервах, скрытый период рефлекса, ритмику импульсов. Особенно важно то, что он увидел связь физиологических явлений с законом превращения и сохранения энергии. Широко известны его исследования по пространственному зрению, физические опыты с органом зрения. Не случайно он сконструировал офтальмоскоп для изучения дна и сред глаза, которым пользовались до последнего времени. В своих философских и общетеоретических воззрениях Г. Гельмгольц не был последователен, в частности, он выдвинул теорию знаков или символов, не имеющих никакой связи с объектами внешнего мира и, по существу, развивающую теорию физиологического идеализма И. Мюллера.
Физиологические, экспериментальные исследования корифеев науки XIX в, имели тесную связь с клиникой, с патологическими явлениями. Здесь, пожалуй, наибольшее значение имели работы русских ученых А.И. Полунина, М.М. Руднева и др. Чтение специального курса патологической анатомии началось еще до открытия Московского университета профессорами-клиницистами Ч.И. Сокольским, И.Е. Дядьковским, В.И. Буяльским, Н.И. Пироговым.
Первый представитель этой специальности, профессор патологической анатомии А.И. Полунин (1820-1888 гг.) начал, как и другие выдающиеся ученые, с критики гуморального учения К.. Рокитанского, основ положений целлюлярной патологии Р. Вирхова. Он пропагандировал роль нервной системы, соединяющей в одно целое организм, не отдавал приоритет каким-либо другим частям или тканям, кроме нервов. Вернувшись из Германии в 1845 г., Полунин подверг критике систему преподавания в западных университетах, в частности выступил против запрещения вскрытия всех трупов и присутствия при этом учащихся в Шарите и других учреждениях.
С момента учреждения кафедры патологической анатомии в Петербурге в 1859 г. ею стал заведовать М.М. Руднев (1778—1837 гг.). Он, как и А. Полунин, выступил против односторонности теории Р. Вирхова: «Невероятно, что вся сущность болезненных рефлексов приписывалась к изменению клеточных элементов, ибо болезни могут состоять в изменении как плотных, так и жидких частей тела». Руднев ввел в практические занятия микроскоп, прибегал к экспериментам на животных.
И Полунин и Руднев осмелились выступить против господствующих учений и признанных авторитетов в медицине, особенно в патологической анатомии в период развития доктрин К. Рокитанского и Р. Вирхова.
И хотя между Рокитанским, последователем гуморализма, и Вирховом, создателем целлюлярной патологии, происходила многолетняя борьба, которая объяснялась силой традиции (гуморализм), возросшим авторитетом Вирхова, претендующего на новое учение, новую патологию, и победа осталась за Вирховом, но отголоски гуморализма, как будет показано далее, жили еще оченв долго.
Не случайно И.П. Павлов в одной из речей отметил, что он вместе с И,М, Сеченовым, наконец, установили единство человека — как единство его физиологических процессов и психических реакций. Такое заявление равнозначно великому открытию медицины XIX в., когда далеко не последние и достаточно известные ученые разделяли единый организм на тело и душу. Как известно, возникло даже психосоматическое течение идеалистического толка.
Физиологии И.М. Сеченова, К. Бернара, патологии А.И. Полунина, М.М. Руднева и других прогрессивных отечественных н зарубежных ученых противостояла целлюлярная патология Р. Вирхова, равно как и неогуморализм Карла Рокитанского, хотя отрицать значение этих учений было бы ошибочным, особенно взглядов Р. Вирхова.
Известный венский патолог К. Рокитанский (1804-1878 гг.) (рис, 6.17) зачастую незаслуженно недооценивается и упоминается только как антипод Р. Вирхова. Вместе с тем он произвел более 30 000 вскрытий, осуществил обобщение полученных данных по практически всем заболеваниям, опубликовав фундаментальное «Ру ко вод-
ство по патологической анатомии» (184) —1846). Даже его, так сказать, идейный противник Р. Вирхов называл его '.'Линнеем патологической анатомии». Описывая патологические изменения и видя морфологические поражения, Рокитанский объяснил их с позиции гуморального учения, идущего от Гиппократа, как превращение жидкостных субстанций. Более того, он воскресил гиппократовскую терминологию, называя отсутствие патологических изменений кризами, а их наличие дискразиями. И хотя сегодня такого рода теоретические обобщения Рокитанского звучат анахронизмом, отрицать роль жидкостных систем и их превращений при патологических процессах было бы ошибкой. Еще один факт в защиту К. Рокитанского: всякое заболевание он рассматривал как общее явление, как реакцию целого организма, а патологоанатомические изменения — как местные, отражающие реакцию целого организма. Болезнь по Рокитанскому (дискразия), возникающая из-за неправильного смешения и химических превращений соков, жидкости организма, как положение отбросить просто так нельзя, вспомните, как трактовали болезнь ятрохимики.
Но с открытиями клеточного строения организмов и установлением ролей клеток как жизненных единиц, с развитием ятрофизи- ческого направления медицины, приоритет в объяснении заболеваний получила клеточная патология Р. Вирхова (1821 — 1902 гг.) (рис, 6.18). Ученик И. Мюллера — известного физиолога и, я бы сказал, патолога, Р. Вирхов на основе многих вскрытий с применением микроскопа рассматривал все болезненные изменения в организме как проявления патологических изменений в клетках. Таким образом, он полагал, что исследование патологии можно поставить на прочную научную базу. В 1855 г. вышла серия статей Р. Вирхова по «Целлюлярной патологии», а в 1858 г, он обобщил свои выводы в книге «Целлюлярная патология, основанная на физиологическом
учении о тканях». «Всякая клетка из клетки, - писал ученый, — ненормальная деятельность клеток является источником различных заболеваний.,. Вся патология есть патология клеток». Обобщая далее свои утверждения, Р. Вирхов пришел к категорическому выводу о том, что организм — это клеточное государство: «Жизнь организма есть ничто иное, как сумма жизней отдельных клеток, которые соединены в нем». И далее: «Местом, где разыгрываются патологические процессы, служат сами клетки и примыкающие к ним территории». В противоположность своему противнику К.. Рокитанскому, утверждающему общий характер изменений при заболевании организма, Р, Вирхов считал болезнь чисто локальным процессом, местным изменением клеток.
Он, таким образом, не воспринимал организм как целое в единстве с внешней средой, отрицая таким образом теории, исходившие из этого постулата, в том числе нервизм, который с особой силой развивал И.М. Сеченов. Однако Р. Вирхов был достаточно самокритичным ученым и однажды он признал, что нервизм и подобные ему концепции имеют гораздо больше признания. В своем основном труде, названном выше, который в переводе на русский язык обозначен как «Патология, основанная на теории ячеек (целлю- лярная патология)», он вынужден был написать: «В настоящее время господствует противоположное воззрение, по которому первая система составляет собственно центральный пункт жизни». Надо отметить, что, несмотря на успехи нервизма, признающего целостность организма, его связь с внешним миром, его эволюционный характер, он уступал авторитету Р. Вирхова и его целл юл ирной патологии. Известно, что Р. Вирхов резко выступал против теории эволюции Ч. Дарвина.
Несмотря на механический характер неллюлярной патологии Р. Вирхова, она на время, как теория, опирающаяся на точные и конкретные знания об изменениях в клетках, завоевала большин
ство умов медиков. В ней они увидели отказ от витализма, схоластики, общих ощущений и стройную систему. До сих пор отрицание целлюлярной патологи было неверным, невзирая на все разгромные заявления в ее адрес, в том числе русских физиологов и патологов (напомним, сеченовскую фразу «Вирховская патология как принцип ложна»). Как всегда, справедливый приговор вынесла история. Конечно, И.М. Сеченов был провидцем, когда усмотрел односторонность и механицизм учения Вирхова и, наоборот, прогресс в учении о нервизме. Так оно и произошло: целлюлярная патология Вирхова осталась в анналах истории, но, как это выяснится в дальнейшем, в XX столетии, не погибла, не сгинула, ее от гол ос ки и отдельные положения живут и сегодня. Хотя и пытались, как это делалось у нас раньше, в том числе и в учебных пособиях по истории медицины, снять с пьедестала выдающегося ученого Вирхова.