Теперь следует рассмотреть проблему способов удовлетворения потребности смысла жизни и их развития. От стадии возникновения самой потребности в период созревания до ее стабилизации у взрослого человека она подвергается большим изменениям. Остановимся на периоде, когда молодежь еще не способна к созданию интеллектуальных концепций смысла собственной жизни, хотя сама проблема смысла жизни уже возникла. Если принять во внимание экспансивность познавательной потребности и связанный с ней настрой на поиски смысла всех вещей, можно считать, что разрешение этой проблемы становится потребностью в том ее понимании, какое принято в данной работе.
Поведение молодежи в этот период еще полностью подчинено потребности эмоционального контакта, которая отходит на второй план только после возникновения новой потребности. Действия и навыки, однако, сохраняются, и в связи с этим, как и следует ожидать, потребность смысла жизни удовлетворяется в этом первом периоде, также как и потребность эмоционального контакта, то есть путем идентификации , поисков в своем окружении готовых образцов и подражания этим образцам. Следовательно, с точки зрения интеллектуальных возможностей и навыков поведения этого периода это естественная, первая фаза удовлетворения потребности смысла жизни. О том, как интенсивно в этот период стремление молодежи к подражанию таким образцам поведения, которые послужили бы основой для ее собственной деятельности и придали бы смысл этой деятельности, свидетельствует страсть, с какой ищутся эти образцы, выписываются «золотые мысли», проглатываются книги о людях, которые знали, чего они хотят. Именно поэтому Павка Корчагин стал героем даже для молодежи, не признававшей той идеологии, за которую он готов был отдать жизнь. В этот период постепенно сам факт борьбы уже перестает ей импонировать. Начинается выяснение, имелась ли цель борьбы и какая. Уважают тех и тем завидуют, кто борется за какое-либо дело. Я беседовал с юношами 14—15 лет, которые, зная из литературы об ужасах войны и связанных с ней страданиях, признавались, что, несмотря на это, жалеют, что родились так поздно. Они тайно мечтают о том, чтобы снова вспыхнула война, чтобы они могли вступить в партизанский отряд и драться с врагом. Дело тут не только в романтике приключений, на первый план выдвигалось желание обладать ясной, благородной, конкретной целью действий, долженствующей дать смысл их жизни.
«Героев» чаще всего создают историки, а такие образцы, которые молодой человек хотел бы видеть в своем ближайшем окружении, в общем, найти нелегко. Отсюда нетерпимость молодых в отношении этого окружения, тем большая, чем дальше от действительности их идеалы. Иногда за героев принимаются такие люди, которые героями отнюдь не являются. Типичным примером служат разные формы юношеской любви, а особенно так называемое преклонение, где, по-видимому, играет также роль развивающаяся в это время сексуальная потребность (Бейли, 1932, стр. 96; Уолл, 1960, стр. 230). Объектом такого преклонения может стать учитель, киноактер, политический деятель, всякий, чье общественное положение позволяет сделать его олицетворением всего того, что молодой человек хотел бы в нем видеть. Огромное желание найти идеал приводит к тому, что он сам создает себе героев из того материала, который дает ему окружение. Объект преклонения становится наивысшим авторитетом, образцом для подражания в мельчайших деталях. Это состояние доходит до эмоционального напряжения, зачастую патологического, когда «опьянение» приводит к попыткам самоубийства или к преступлению, если оказывается, что объект преклонения явно не имеет ничого общего с приписываемыми ему свойствами.
Это состояние неуравновешенности, чувство потерянности и вытекающие отсюда расстройства в поведении не являются для молодых людей столь приятными, как думают, видимо, некоторые воспитатели. Об этом свидетельствует факт, что молодой скандалящий человек почти инстинктивно стремится к порядку и дисциплине, более строгому режиму и лишь в таких условиях хорошо себя чувствует. Он ненавидит только принуждение, несправедливость и вмешательство в его дела извне (это не ознп чает, что он не будет благодарен за тактичную помощь). о чем лучше всего знают те, кто близко соприкасался с группами, организованными молодежью, или сам принадлежал к таким группам. Дисциплина в подобных группах часто бывает жесткой, но зато она придает им индивидуальность и способствует сплоченности, а это ведет к тому, что группа и принятые ею нормы поведения могут быть взяты за образец, подобно конкретному человеку. Традиции, ритуалы группы, стабилизация которой возможна лишь благодаря дисциплине ее членов, определяют способ поведения и его оценку, так же как это делает поведение принятого за образец лица.
По мере развития личности идентификация перестает быть достаточной. Делаются попытки анализа проблемы, первых синтезов, создания первых концепций смысла жизни вообще, а тем самым и собственной жизни. В это время разум оперирует еще лишь немногочисленными реальными фактами, в школе он был начинен огромным количеством часто не имеющих ничего общего с жизнью сведений, жизнь еще не ставит перед человеком конкретных требований. 46 В таких условиях, под давлением напряжения не удовлетворенной, все более доминирующей потребности возникает иногда лихорадочная, некоординированная активность. К тому же упомянутые перед этим трудности уточнения собственной концепции жизни, появляющиеся, по-видимому, в разных формах и с разной интенсивностью в зависимости от среды, имеют ту общую особенность, что ведут к конфликтам со взрослым окружением, которое уже «приземлило» свои идеалы и не позволяет вывести себя из равновесия. В результате этих столкновений молодые люди вместо того, чтобы приблизиться к действительности, бегут от нее в область дел, более важных и принципиальных для них, более им близких. Это бегство не должно иметь антиобщественного характера и вести к изоляции. Как и каждый конфликт, оно может быть «канализировано» с общественной точки зрения позитивно или негативно. Но в наших условиях конфликт, безусловно, возникает. Авторы большой работы «Психология мировоззрения молодежи» (Шуман, Петер, Верыньский, 1933) говорят об этом так: «Болезненное чувство контраста между идеализированным сверх-Я и убогим Я направляет усилия на формирование собственной души. Это приводит к познанию собственной души, что в свою очередь способствует познанию самого себя, работе над собой». Эта ситуация до настоящего времени не претерпела больших изменений.
В приведенной выше цитате был упомянут еще один источник конфликта: в сопоставлении с собственными идеалами все чаще навязываемая оценка собственных возможностей, к сожалению небольших, вызывает дальнейшее эмоциональное осложнение и часто толкает к рискованным формам компенсаторного поведения. Это состояние, когда, по определению Петера (1938), мысль молодежи «лихорадочно работает в пустоте», имеет свои преимущества. Подобно детским манипуляционным играм, оно является прекрасной тренировкой абстрактного мышления, которое, развиваясь, позволяет совершить скачок к познанию все более общих и трудных проблем. Скачок, однако, как утверждает Шуман (1934), слишком большой, чтобы это не отразилось отрицательно на существующем в данное время состоянии приспособления.
На этом я заканчиваю рассмотрение периода созревания, поскольку он не является основной темой работы. Я затронул некоторые аспекты периода созревания исключительно с целью оттенить фон для возникновения второй фазы развития потребности смысла жизни. На этой фазе начинают появляться общие, скроенные по «космическим» масштабам, часто подвергающиеся изменению, туманные концепции, касающиеся смысла жизни вообще. У человека в этот период отсутствуют не только знания, но и конкретные практические общественные обязанности. Можно, следовательно, позволить себе очень общие философские рассуждения, оторванные от реальности повседневной жизни.
Вторая фаза продолжается иногда очень долго, а иногда очень недолго. Как я мог установить на основе изучения студенческой молодежи, студенты первого и второго курсов, в общем, находятся в фазе «космических» решений, в то время как работающая молодежь быстро проходит через этот период или, как мне случалось наблюдать, задерживается на первой фазе. В таких случаях молодые люди идентифицируют себя с каким-либо коллективом или более «опытным коллегой» или же бездумно принимают ту или иную, обычно простую формулировку, навязанную извне, и с нею непосредственно переходят из первой в третью фазу.
Третья фаза обычно начинается тогда, когда общий вопрос о смысле жизни уступает место конкретному вопросу, который ставит перед собой взрослый человек: «В чем смысл моей деятельности?» Период «мировой скорби» кончается, и начинается практика обычной жизни. Зрелость и условия жизни взрослого человека дают возможность более спокойно делать выводы из собственного и чужого опыта и вместе с тем принуждают к этому. Зрелый ум позволяет, по крайней мере частично, освободиться от влияния эмоциональных предпосылок и основывать свои суждения на более реальном анализе действительности. На этой фазе подвергаются конкретизации и закреплению способы удовлетворения потребности смысла жизни у данного индивида, которые часто, если в его жизни не произойдут какие-нибудь драматические изменения, определяют направление его деятельности на будущее. Когда способы эти определены правильно, человеку обеспечена радость постижения смысла жизни; когда же они определены неверно или не определены вообще, поведение человека, который задержался на первой или второй фазе развития этой потребности, будет характеризоваться неустойчивостью или незрелостью. Правда, некоторые психологи, например Шуман, полагают, что «каждый крестьянин и каждый рабочий так или иначе философствуют, создают свою личную философию жизни и философию общественного устройства» (Шуман, 1947, стр. 12), однако, к сожалению, это нечасто встречается в действительности. Практика показывает, что многие люди по разным причинам не установили для себя осмысленного пути с помощью реальной и действенной «философии счастья» и «философии жизни» или задержались в своем развитии на первой фазе, осудив себя на постоянную эмоциональную зависимость от противоречивых и непоследовательных требований, которые ставят перед современным человеком многочисленные виды общественной деятельности.
Заканчивая рассмотрение потребности смысла жизни, я хотел бы еще обратить внимание на важность выделения проблемы смысла жизни из исключительной компетенции философов и формулировки ее в терминах психологии приспособления, что позволит осуществить научную верификацию. Последнее особенно заманчиво. Поэтому я и решил включить проблему потребности смысла жизни в свою работу, уделив ей столько внимания, несмотря на то, что подробные исследования этой проблемы находятся только на начальном этапе. Как и все проблемы психологии личности, она связана с проблемами развития человека и с анализом патологических нарушений психики.