Краткое введение уже дало определенную ориентацию в проблематике, которой мы займемся в этой главе, но оно не заменяет, однако, более точного определения потребности смысла жизни. Прежде чем мы приступим к этому, я в нескольких словах напомню принятую в данной работе концепцию ориентировочной потребности. Это не процесс, направляющий действия человека к достижению цели, но присущее ему свойство, в соответствии с которым без получения информации определенного типа он не может правильно функционировать. Как свойством птицы является потребность летать (то есть она устроена таким образом, что, только летая, может полностью использовать свои способности саморегуляции), так свойством взрослого человека является потребность найти смысл жизни. Будучи вполне зрелым умственно, живя в обществе и удовлетворяя с его помощью свои материальные потребности, он должен в интересах своих и этого общества найти такой смысл жизни, который служил бы направлением его действий и способствовал использованию его возможностей. Должен «найти» отнюдь не значит, что смысл этот всегда является осознанным, «видимым». В поисках практических критериев для оценки того, в какой степени действия данного человека имеют ценность «объекта», удовлетворяющего потребность смысла жизни, я остановился на анализе случаев двоякого рода: невротических личностей и людей хорошо приспособленных. Можно бы предположить, что наиболее правильным показателем при такой оценке является убеждение в существовании смысла или в бессмысленности собственной жизни. Этот критерий, однако, я вынужден был отбросить, потому что ответы, которые дают исследуемые на этот вопрос, часто свидетельствуют не столько о размышлениях над ним, сколько об убеждении, что «каждый интеллигентный человек обязан видеть, что жизнь является нонсенсом». Иначе они думать не могут. Такой чрезвычайно распространенный (не только среди людей с интеллигентскими комплексами) вид экзистенциализма является врагом номер один каждого психотерапевта, стремящегося к тому, чтобы невротический пациент создал себе позитивный взгляд на жизнь. Дело, впрочем, не обязательно доходит до развития невроза. Такой взгляд может попросту демобилизовать человека, давая ему мотив к отказу от усилий в ситуациях, требующих лишений или риска. Это, однако, не значит, что человек, высказывающий такое мнение, не удовлетворяет потребности смысла жизни. Подобное убеждение, поскольку оно им, очевидно, является, может играть роль обычной декларации, которой человек в практической жизни не придает никакого значения, по привычке пользуясь ею при столкновении со слишком абстрактными для его умственных возможностей вопросами. При этом он может заниматься деятельностью, полностью удовлетворяющей потребность смысла жизни.

Среди множества критериев я выбрал, как наиболее объективные, следующие два:

1. Когда индивид последовательно, ценою больших усилий стремится к реализации целей, выходящих за рамки непосредственного удовлетворения физиологических потребностей, или стремится вызвать интерес других людей, не разбрасываясь и не переключая внимания на иные, не связанные друг с другом виды активности, тогда можно говорить об удовлетворении потребности смысла жизни.

2. Когда после изменения какого-либо определенного элемента жизненной ситуации человек начинает ощущать безнадежность, бессмысленность, пустоту своего существования, тогда можно думать, что условия, предшествовавшие этому изменению, собственно говоря, позволяли удовлетворять его потребность смысла жизни. В ходе формирования личности данного человека этот определенный элемент ситуации стал чем-то принципиально направляющим его действия, чем-то, без чего его активность потеряла бы для него смысл.

Потребность смысла жизни есть, следовательно, свойство индивида, обусловливающее тот факт, что без возникновения в его жизнедеятельности таких ценностей, которые он признает или может признавать сообщающими смысл его жизни, он не может правильно функционировать. Практически это означает, что в таком случае его жизнедеятельность не соответствует его возможностям, ненаправленна и негативно им оценивается.

В соответствии с изложенным в главе, посвященной понятию потребности, можно считать,. что неудовлетворение потребности смысла жизни проявляется в состояниях напряжения и может, как и ё случае фрустрации других потребностей, вести к более или менее выраженным нервным расстройствам. Доказательством того, что этот тезис не лишен оснований, могут быть многочисленные примеры неврозов, в основе которых лежит фрустрация потребности смысла жизни (Обуховский, 1959), определяемая в других случаях как «экзистенциальная фрустрация» (см. Кратохвил, 1961). Экзистенциальные неврозы, развивающиеся идентично тем, в основе которых лежит фрустрация других человеческих потребностей, составляют, по статистике, данной Кратохвилом, от 14 до 21% всех неврозов и в подавляющем большинстве случаев встречаются у женщин. Этот факт, подтверждая существование такой потребности у человека, вместе с тем указывает на необходимость более глубокого владения теоретическими основами понимания этой потребности.