Анализируя структуру защитного мотива, мы обратили внимание на противоречие между вербализованной в мотиве целью и программой, реализация которой должна содействовать достижению этой цели. Как в приведенных примерах, так и во многих других аналогичных ситуациях стоит обратить внимание на определенную существенную особенность, связанную с подбором цели в защитном мотиве. Цели эти, как правило, касаются ценностей, признаваемых обществом позитивными с точки зрения культуры, формирующей данную личность. Речь идет, следовательно, о «лояльности», «выполнении долга», «заботе о благе другого человека» или «посвящении своей жизни» какой-нибудь идее или призванию. Это цели, которые в нашей системе морального воспитания считаются особенно достойными человека. Клинический психолог, работающий с невротиками, часто встречается с достаточно типичным для нашей культуры парадоксом, когда неприспособленная личность начинает говорить о патриотизме, долге, общественной лояльности, заставляя нас задумываться, в чем, собственно, состоит дело, что за этим скрывается. Мы не доверяем человеку, который не может устроить своих собственных дел, а пытается исправлять мир. И как правило, мы при этом не ошибаемся. Проще написать книгу об идеале воспитания, чем воспитать собственного ребенка. Проще заботиться о моральном уровне окружающих, чем сохранять свой собственный на должной высоте.
Дело тут, однако, не только в «технической» простоте или трудности. Как уже говорилось, во многих случаях нарушений приспособления мы встречаемся с тем, что осознание цели, к которой, в сущности, ведет программа действия, вынудило бы изменить эту программу, а на это человек порой не может согласиться. Мать, которая так беззаветно заботилась о сыне, должна была бы изменить способ своего действия, если бы отдала себе отчет в том, что она заботится не о благе сына, а только о себе самой, что она боится душевного одиночества, пустоты, которая открылась бы перед ней, если бы ей пришлось признать, что она уже не так необходима сыну. Работа для блага сына была смыслом ее жизни. А что должен был бы сделать Г. Й., осознав, что действия его направлены на компрометацию нового руководства? Он считал себя слишком правым для того, чтобы изменить свою программу действий. Понимание того, к чему ведет программа деятельности, вытеснено из сознания этих людей как слишком неприятное, неудобное, а сильные эмоциональные напря жения, которые сопутствуют таким видам деятельности, и все новые конфликты и столкновения затрудняют спокойный анализ ситуации. Мы видим, что в этих случаях следствие деятельности сказывается порой совершенно неожиданным для них. Реакция окружающих становится часто новым фактором, не предвиденным человеком, формулирующим цель и программу: Г. Й. деградировал в общественном отношении, вдова осталась без сына. (Более подробный анализ подобных случаев будет дан в гл. II.) Здесь же эти примеры позволяют проанализировать три понятия, существенные для наших дальнейших рассуждений.
Первое — цель деятельности, данная в мотиве, цель осознанная, которую в дальнейшем мы будем называть просто цель.
Второе — то, на что фактически направлена программа действия, которая, как мы уже знаем, может согласовываться с целью, определенной в мотиве, может быть связана с ней чисто внешне и, наконец, может не обнаруживать никаких связей. Постараемся избежать неточного термина «неосознанная цель» и в большем согласии с фактами используем в таком случае термин направление действия. При этом необходимо помнить, что направление может быть тесно связано с целью действия и может не иметь с ней ничего общего.
Третье понятие — результат действия, то есть последствия реализации действия в определенных условиях. Результат действия в такой же степени связан с мотивом, как и с актуальной внешней ситуацией. Так, если бы я решил, испытывая свои силы, переплыть реку, меня мог бы съесть крокодил, но этого могло бы и не случиться, поскольку, например, в этой реке нет крокодилов. Результат реализации моей программы был бы, следовательно, различен в зависимости от того, что скрывают в себе воды реки, хотя мотив оставался бы тем же самым.
Идеальной в процессе регуляции деятельности была бы ситуация, в которой цель, программа и результат действия находились бы в тесной связи между собой. Но нас интересует реальная жизнь, ее светлые и темные стороны, точнее, пожалуй, темные стороны, поэтому проиллюстрируем вышеприведенные понятия еще одним отрицательным примером.
Художник Б. бросил жену, объясняя себе и знакомым, что жена, «обывательница» и «мещанка», отрицательно влияла на его художественное развитие. Б. убежден, что принес жертву на алтарь искусства. (Психологический анализ показывает, что направлением действия, приведшего к разводу, было освобождение от постоянного контроля жены, которая принуждала его к работе, зная его лень и неумение организовать свой день. Это не соответствовало стилю жизни Б., очевидно не благоприятствовавшему его творческим достижениям. Существование этого направления Б. отвергает, пожалуй, искренне. После развода отсутствие постоянного допинга, каким являлось влияние жены, привело к тому, что он стал более известен в ночных кабаках, чем в художественных салонах. Б. не имел таланта в той степени, чтобы одной или двумя работами завоевать себе место в художественном мире. У него не было творческой страсти, потребности высказаться в искусстве. Он был просто художником-профессионалом, который мог достичь мастерства только благодаря напряженной и систематической работе.
Анализируя его поведение, можно различить формулирование цели, направление и результат действия.
1. Формулирование цели — цель вербализованная, обосновывающая действие. Охраняется защитными механизмами приспособления путем ограничения познавательного процесса. 5 Таким образом, сформулированной целью Б. является создание условий для художественного развития.
2. Направление действия — цель невербализованная, не допущенная в сознание. Согласуется с жизненным стилем Б., с тем, на что направлена его деятельность. Требования жены были несовместимы с установившимся. в ходе личного развития стилем жизни Б. По мере усиления этих требований все большую действенность приобретало стремление избежать их давления. Б., будучи, однако, человеком порядочным, человеком с «принципами», приступил к реализации этой программы только тогда, когда сформулировал приемлемую для себя цель.
3. Результат такого поведения в данном случае стал антитезой цели, сформулированной в мотиве, и выразился в понижении уровня мастерства.
Повторяю еще раз, что, говоря о сформулированной (в мотиве) цели, я определяю ее как цель, вербализованную индивидом (эквивалент английского термина purpose) 6, в то же время, говоря о направлении действия, имею в виду неосознанную цель, в общем соответствующую стилю жизни. Стиль этот можно проследить в каждой биографии как повторяющийся, проявляющийся в самых различных жизненных ситуациях способ удовлетворения потребностей. Первым обратил внимание на это явление Адлер, демонстрируя с его помощью индивидуальные способы достижения «идеала сильной личности» (1948, стр. 24—-28). Говоря о результате действия, я имею в виду бихевиористское понимание цели как предела действия (goal). Результат этот определяет ход человеческого действия и условия, в которых действие протекает.