Статистика удручающа: поданным исполкома Всемирной организации здравоохранения, в мире под влиянием опьянения совершается до 50 % всех изнасилований, до 72 % вооруженных нападений, до 86 % убийств и т.д.
Следует заметить, однако, что здесь надо учитывать и целый ряд опосредствующих переменных, которые, как оказалось, не могут быть выявлены с помощью статистики.
Высокий процент лиц, находящихся в состоянии опьянения, среди преступников можно объяснить тем, что, во-первых, их легче задержать, чем трезвых. Кроме того, подсчеты часто опираются на данные, полученные из устных или письменных донесений органов правопорядка, порой весьма субъективных, а не
на прямые измерения уровня алкоголя в крови задержанных. И наконец, при этом отсутствуют сведения о количестве лиц, которые хотя и увлекаются спиртным, но отнюдь не склонны при этом к применению насилия.
Для того чтобы установить тесную связь между пьянством и агрессией, необходимо доказать, что в строго контролируемых экспериментальных условиях употребление алкоголя ведет к большой вероятности враждебного поведения.
Экспериментальные работы показали, что алкоголь следует рассматривать в качестве фактора, способствующего выражению физической агрессии. При этом, чем больше доза потребленного спиртного, чем сильнее выражено агрессивное реагирование.
Поэтому встала задача создания моделей, описывающих различные факторы, под влиянием которых алкоголь вызывает агрессивное поведение.
Модель «растормаживания»
Первоначально наиболее влиятельной была модель фармакологического растормаживания, представленная двумя основными своими разновидностями — физиологической и психодинамической.
Согласно этой модели, решающую роль имеет прямое фармакологическое действие на определенные нервные процессы, прежде всего процессы торможения. В первом варианте алкоголь первоначально воздействует на доли мозга, в значительной мере ответственные за сдерживающий контроль над поведением. Как результат повреждения этих корковых процессов происходит псевдостимуляция более низких, относительно примитивных центров мозга.
По психодинамической версии, спиртное дает простор подавленной агрессии путем ослабления системы цензуры. Р. Джеллес и М. Штраус показывают, что в основе этой модели лежит утверждение о том, что «алкоголь и наркотики нарушают торможение в суперэго и тем самым высвобождают человеческий врожденный или приобретенный потенциал к насилию» [346].
В основе вышеописанных механизмов лежат два основных предположения: 1) алкоголь непосредственно воздействует или, образно говоря, имеет прямое попадание на сдерживающие нервные центры; 2) люди обладают некой врожденной тенденцией причинять вред себе подобным, и этот мотив будет обязательно выражаться в том случае, если нарушены сдерживающие нервные механизмы.
Таким образом, пьянство неизбежно усиливает агрессивность, сдерживаемую в обычных условиях. Но эта широко распространенная модель описания взаимосвязи между алкоголем и агрессией оказывается неспособной ответить на целый ряд важных вопросов: почему среди принявших алкоголь не все и не всегда веду! себя исключительно враждебно? Почему без наличия предшествующего побуждения ни трезвые, ни находящиеся в состоянии опьянения не стремятся обычно к причинению вреда окружающим?
Модель «возбуждения»
Предложенная Р. Боятжизом модель, как и предыдущая, основана главным образом на фармакологическом воздействии. Однако если в первой акцент делался на растормаживающем влиянии спиртного, то здесь на первый план выдвигаются его физиологически побуждающие эффекты.
В соответствии с взглядами ученого алкоголь вызывает состояние повышенного физиологического возбуждения, которое похоже на состояние, сопровождающее враждебное поведение. К числу таких предполагаемых изменений относятся: возросшее кровяное давление, увеличение содержания сахара в крови, прилив крови к мускулатуре и т.д. Боятжиз пишет, что главный эффект алкогольного потребления связан с межличностной агрессией через индивидуальную интерпретацию чьего-либо состояния возбуждения 1247].
Но модель Боятжиза также не разъясняет процессов, посредством которых алкоголь способствует агрессии. Выделяется только один из возможных аспектов его действия на человека и игнорируются все другие важные факторы. Как и в первой интерпретации, в ней излишне акцентируются медико-биологические стороны воздействия спиртного, т.е. признается только его прямое влияние на физиологические процессы в организме. Не учитывается то, что связь алкоголь—агрессия представляет собой необычайно сложный комплекс, имеющий несколько взаимообусловленных переменных. Они обязательно взаимодействуют с социальными и средовыми факторами, и лишь в некоторых случаях физиологические моменты являются более важными и значительными в определении враждебного поведения личности.
Модель «обучаемого растормаживания»
Ее авторы (В. Адессо, Д. Гоэкнер, А. Ланг, Б. Марлатт и Д. Розенау) утверждают, что ответственной за возрастание враждебности, следующей за приемом спиртного является сигнальная значимость самого акта этого употребления.
При этом главенствующая роль отдается социально-культурным факторам научения. Авторы этой позиции делают акцент, в частности, на том, что вся жизнь современного общества наставляет людей относиться к некоторым общественно неприемлемым поступкам более терпимо тогда, когда они совершаются под влиянием алкоголя. При этом само употребление алкоголя воспринимается человеком как временное отступление от норм социального поведения.
То есть люди проникаются убеждением, что могут действовать более свободно в том случае, когда пьяны, и окружающие поймут их.
Что касается отечественной традиции, то, действительно, многие воспринимают отклонение поведения пьяных от нормы как неизбежное. Зная это, виновные в агрессивном поведении ссылаются на состояние опьянения как на все объясняющую причину.
Б. Марлатт и Д. Розенау утверждают, что прием спиртного служит неким отличительным сигналом для растормаживающего поведения даже в том случае, если употребляемый напиток — безвредное лекарство, или, как его называют медики, плацебо. Таким образом, данная точка зрения предполагает, что именно вера в сам факт, что употребление алкоголя служит определенного рода сигналом, делает позволительной агрессию. И она не будет меняться в зависимости от фармакологической силы напитка, ибо главное — вера в то, что спиртное принято. Даже получив безалкогольный напиток, такие субъекты будут отличаться повышенной враждебностью [425, 190].
Учитывая ограниченность предшествующих моделей, дальнейшие работы были направлены на создание более совершенной схемы описания взаимозависимости алкогол ь—агрессия.
Тейлор и Леонард показали, в частности, что агрессия не является ни прямым следствием фармокологических свойств спиртного, ни опосредованным результатом сигналов, связанных с его употреблением. Результаты проведенных ими многочисленных экспериментов свидетельствуют, что агрессия — это «совместная функция как фармакологического состояния, вызванного алкоголем, так и ситуативных факторов» [528, 94].
Показано, что незначительные доли выпитого и манипуляции с плацебо не приводят к возрастанию враждебности. Более того, эти авторы получили важный результат, согласно которому само по себе фармакологическое состояние опьянения в отсутствие соответствующих ситуативных сигналов не способствует агрессии. Она возникает и изменяется при взаимодействии видоизмененного состояния, вызванного алкоголем, и провоцирующих сигналов.
Американские исследователи Дж. Карпентер и Н. Арменти пришли к выводу, что алкоголь изменяет проявления агрессивного поведения в том случае, если он соответствует некоторому набору стимулирующих условий [262, 540]. А вот что пишут по этому поводу П. Плинер и Г. Кэппел: «Фармакологическое действие порождает состояние пластичности, в котором организм отвечает более интенсивно, чем обычно, на превалирующее социальное окружение» [472, 418].
Почему все-таки возникает такое состояние, или, иначе говоря, что способствует возрастанию агрессивных склонностей индивида? Медики давно установили, что отравление спиртными напитками характеризуется ослаблением основных нервных процессов, оказывающих отрицательное влияние на поведение, мышление, память, речь и т.д. Именно этим определяется и возникновение нарушения способности усваивать внешние впечатления, перерабатывать их в своих суждениях и закреплять в памяти. Ведь даже самые незначительные количества алкоголя заметно понижают способность человека к физическому и умственному труду. Представления утрачивают ясность и остроту, а тончайшие детали и отношения между ними ускользают от внимания.
При этом нарушаются сложные когнитивные процессы, наступает дефицит памяти, происходит замедление мозговых процессов и т.д. Спрашивается, как все эти нарушения влияют на агрессию? Тейлор и Леонард справедливо полагают, что она контролируется посредством побуждающих и сдерживающих сигналов в виде различного рода угроз, словесных оскорблений. Последние увеличивают возможность опасного реагирования через постепенно возрастающие уровни возбуждения и посредством обеспечения информацией, касающейся как угрожающих намерений потенциального противника, так и позитивных последствий возможных агрессивных актов. Внешние и внутренние сдерживающие сигналы (нормы взаимности, физическая сила потенциального противника и т.д.) всячески уменьшают саму вероятность таких межличностных столкновений путем понижения уровня возбуждения, переоценки ситуации и своевременного доступа информации о негативных последствиях агрессии. Однако она, с точки зрения Тейлора и Леонарда, будет иметь место лишь в том случае, если влияние провоцирующих сигналов, переработанных индивидом, оказывается сильнее, чем сопротивление сдерживающих сигналов [528, 96].
В мозгу человека под влиянием алкоголя уменьшается способность индивида осуществлять адекватную переработку сигналов среды и одновременно с этим своевременно переключать внимание от одного источника информации к другому. Такое сокращение поля внимания означает, что «для опьяненного субъекта, находящегося во враждебном столкновении, будет достаточно меньшего количества ситуативных сигналов, чем для того, кто алкоголь не принимал» [528, 96].
Таким образом, сужение поля восприятия понижает количество сигналов, доступных для человека. Поэтому он будет оценивать действия других людей неправильно, случайно, наобум, т.е. здесь увеличивается опасность для индивида встать на путь агрессии. «Действие другого человека, — пишет по этому поводу американский исследователь К. Пернанен, — будет казаться опьяненному субъекту произвольным и поэтому вызовет больше агрессии» [464, 415].
Блокируя способность мозга анализировать несколько сигналов одновременно, алкоголь тем самым вынуждает субъекта отвечать на них неадекватно и часто акцентирует его внимание лишь на доминирующих сигналах, что с большей вероятностью заставляет отвечать на них агрессивным образом. Однако, по мнению Тейлора и Леонарда, если количество провоцирующих сигналов будет минимальным, такой реакции не будет. «Алкогольное опьянение, — пишут они, — может способствовать агрессивному поведению в присутствии доминирующих провоцирующих сигналов посредством привлечения к ним чьего-либо внимания и понижения доли внимания в направлении всех других непровоцирующих сдерживающих сигналов» [528, 97].
По причине когнитивного нарушения после опьянения индивид становится более связанным внешними стимулами и, следовательно, в меньшей мере способен управлять своими действиями. Он немедленно реагирует на доминирующие сигналы, отвечая на них не вполне адекватно. Если же они идут в виде угроз, словесных оскорблений и т.д., то опьяненные индивиды будут неизбежно реагировать с большей агрессивностью, чем трезвые. Однако те же субъекты ведут себя более спокойно при отсутствии таких сигналов.
Резюме: Исследователи сегодня уже не исходят из признания простого соответствия между алкоголем как чисто фармакологическим агентом и агрессией индивида. Согласно итогам многочисленных экспериментов, проводившихся прежде всего в США, большую роль в возникновении такого поведения выполняют различного рода сигналы среды, с которыми так или иначе вынуждены взаимодействовать опьяненные субъекты. Непосредственное социальное окружение, в котором они находятся, во многом приобретает роль и значение опосредствующего фактора, который, взаимодействуя с индивидами, побуждает их (или сдерживает) к враждебным действиям: Отсюда становится ясна та важная роль, которую призвано играть непосредственное окружение субъекта в процессе предотвращения актов насилия [143, 125-132].
В свете вышесказанного становятся вполне объяснимыми бесчинства болельщиков на стадионах и публики на концертах. Шум, нарушение личного пространства, возбуждение от зрелища (а часто и от алкоголя), а во время концертов еще и жара в зале — все это, безусловно, провоцирует на агрессию участников этих зрелищ.