Животные имеют психику и в своем поведении решают самые разнообразные задачи. Но условия всех этих задач и способы их решения целиком и полностью находятся в поле непосредственных ощущений и восприятия, т.е. должны быть видимы, слышимы, осязаемы. Ни одно животное (даже высокоорганизованные человекообразные обезьяны) не обладает речью и другими знаковыми средствами отражения. Они не способны к абстракции, к такому обобщению, которое «схватывало» бы внутренние, непо средственно ненаблюдаемые свойства вещи. У животных нет понятий. Поэтому можно сказать, что животные не имеют мышления, не умеют мыслить. Развитым мышлением, умением работать с понятиями обладает только человек. Наличие у человека понятийного мышления не исключает способности к решению таких задач, условия которых лежат в плане непосредственного восприятия. Но не они характеризуют подлинные мыслительные способности человека — они заключены в умении работать с понятиями.
Вместе с тем мы постоянно сталкиваемся с такими выражениями: «умная собака (кошка)», «интеллект обезьяны» и т. п. Справедливы ли они? Обычно «умным» называют поведение, соответствующее какой-либо ситуации, обстановке. И конечно, животные могут хорошо учитывать особенности той или иной привычной и знакомой им обстановки — тогда и говорят об их «уме». Но употребляют это слово в переносном смысле — как характеристику «правильного» поведения, как показатель тонкой ориентировки.
Порой животное действует так, что создается полное впечатление наличия у него настоящего ума. Так, в специальных опытах, о некоторых из которых уже говорилось, обезьяна должна была достать находящийся за решеткой апельсин. Дотянуться до него было невозможно. Как быть? Обезьяна протягивала лапу и так и этак — ничего не получалось. Тогда она прекращала бесплодные попытки и отходила в сторону. Около решетки клали палки. Все они были коротки, чтобы достать апельсин, но их можно было соединить — они были полые. Осмотревшись, обезьяна брала то одну палку, то другую, пыталась дотянуться до апельсина и не могла.
Казалось бы, задача для обезьяны не по силам. Но опыт показал, что это не так. После многих неудачных попыток обезьяна взяла две палки сразу, соединила их и достала апельсин. Самым интересным здесь было, конечно, соединение палок — ведь это действие имело смысл не само по себе, а только в связи с возникшей задачей. Разумное действие? Правильно, но такое, которое целиком и полностью лежит в плане зрительной оценки расстояния. Если же перед обезьяной встанет простейшая механическая задача — она ее уже не решит, так как все ее способности ограничены рамками непосредственно воспринимаемой ситуации. Из любого трудного положения она (как и другие животные) выходит за счет работы глаз, органов осязания, слуха, но не мышления.
Одно из замечательных изобретений нашего времени — быстродействующие компьютеры. В ряде случаев они способны выполнять работу за «думающего» человека. Но некоторые люди, справедливо восхищаясь успехами техники, отождествляют мышление человека и вычислительную работу электронных аппаратов.
Научная психология показывает, что это отождествление непозволительно. Вместе с тем ее данные помогают сравнить работу машин и мыслительную деятельность, выявить их принципиальное различие.
В основу сопоставления кладут тот факт, что вычислительные машины в определенных условиях дают тот же результат, что и думающий человек. Более того, они достигают этого гораздо быстрее и точнее и часто делают то, что людям вообще недоступно.
В настоящее время есть машины, играющие в шахматы, решающие алгебраические уравнения со многими неизвестными и производящие многие другие действия, которые до них были «привилегией» лишь человеческого мышления.
Казалось бы, это и есть доказательство тождества мысли человека и работы вычислительных машин. Однако не следует спешить с таким выводом. Необходимо прежде разобраться, есть ли тождество в способах достижения одних и тех же результатов при мышлении и работе машины.
В развитом мышлении познавательно-исследовательские задачи решаются через возникновение и разрешение противоречий, например: путем сведения друг к другу общего и единичного. Поэтому мыслящий человек постоянно ищет в вещах общее — те признаки, которые и отличают, и вместе с тем сближают его с отдельным, частным. Выявить такое общее можно лишь при рассмотрении развития вещи, а для этого нужно пользоваться диалектикой как особым способом анализа понятий. Нужно владеть человеческой культурой во всех ее основных достижениях и концентрировать ее силу на решении возникшей проблемы. Причем никто еще не знает принципа этого решения, поэтому его нахождение является творчеством, изобретением. Так работает мышление на своих передовых рубежах.
Но по мере продвижения в «незнаемое» многие ходы мысли становятся хорошо отработанными, повторяющимися, вырабатываются правила перехода от одного известного свойства к другому. И тогда мышление начинает «тяготиться» приобретением — чтобы идти вперед, оно вынуждено многое повторять. Это становится невыгодным — и вот эти, уже установившиеся способы мыслительной работы, целесообразно передать машине. Она выполнит их и быстрее, и часто надежнее человека. Строятся они по «машинным» законам и работают «по-машинному», но уже в русле тех подсобных мыслительных задач, которые стоят перед человеком.
Но думает ли при этом сама машина? Нет, она лишь по-своему выполняет требования человека, связанные с мышлением, но уже «выпавшие» из его основной цели — искать неизведанное, анализировать противоречия, сводить несводимое. Топор во сто крат усиливает удар руки, но не отменяет самой руки, приспособлен ной ко множеству других дел (например, к игре на скрипке). К тому же топор устроен и «работает» не как рука, а как физический предмет — по законам механики. Аналогично кибернетическая машина, усиливая мыслительную деятельность человека, работает по своим законам, не совпадающим с законами мышления, и, конечно, никак не отменяя их. Машина не думает, а при помощи особых «реле» вычисляет. Человек может освободиться от стандартных вычислений, чтобы уловить противоречивые тенденции в вещах и найти способ их разрешения, т.е. для того, чтобы думать.
Термин «думающая машина» — лишь метафора, но такая, в которой правильно уловлена связь работы электронно-вычислительных машин с мышлением. Эти машины используют результаты ума человека, в своей конструкции могут воспроизводить (моделировать) некоторые черты его деятельности, но сами по себе они мышлением не обладают — эта способность присуща лишь человеку как общественному существу.