Существует множество примеров возникновения хронического расстройства здоровья после однократного воздействия какого-то этиологического фактора. Действие фактора прекращается, а расстройство здоровья остается - и мы имеем типичный и хорошо узнаваемый синдром «с тех пор никогда не чувствовал себя хорошо». В качестве этиологического фактора могут выступить любая болезнь и любое событие, нарушающие наше физиологическое или психологическое здоровье, любое значимое расстройство конституции. Оно может сопровождаться любым видоизменением психологических и соматических черт. Когда агент, вызвавший данное состояние, еще действует, мы пытаемся его устранить. Когда же имеется хроническое расстройство здоровья, а этиологический фактор давно потерял активность, традиционная медицина лишена возможности на него воздействовать, за исключением психологических факторов. Пациента с хроническими психологическими и психосоматическими болезнями можно отправить к психотерапевту, который выявит негативный опыт, лежащий в основе образования психической патологии, и поможет устранить его отдаленные неблагоприятные последствия. Соматическое же лечение таких психосоматических болезней, даже с помощью психотропных препаратов, не может, конечно, считаться воздействием на причину. He существует и адекватных методов устранения последствий физических этиологических факторов, которые перестали действовать на пациента. Традиционная медицина воздействует на процесс, но не может воздействовать на причину.
Отношение традиционной медицины к соматическим состояниям типа «с тех пор никогда не чувствовал себя хорошо» иногда бывает амбивалентным. Несмотря на то что связь этиологического агента и возникшего психологического расстройства может быть четко доказана, тем не менее это состояние скорее всего будут называть невротическим. Пример из недавнего прошлого - хронический бруцеллез. В 16-м издании руководства по медицине Conybeare, изданном в 1975 г. сказано: «Хронический бруцеллез может провоцировать развитие неврозоподобных состояний. Важно понимать, что эти проявления могут быть ошибочно расценены как последствия длительных попыток «выведения» бруцеллезной инфекции либо может быть ошибочно поставлен диагноз невроза, тогда как истинной причиной появления данных симптомов является длительное нахождение в организме возбудителей бруцеллеза» (Jamieson, 1975). Мы извлекли урок из этого случая, однако вполне возможно, что данная модель вполне может подойти ко многим случаям, когда пациент «никогда не чувствовал себя хорошо» с тех пор, как переболел X, при этом ошибочно считалось, что X в его организме уже нет. Его может и действительно не быть в том смысле, что уже нельзя будет зафиксировать его активные проявления. При бруцеллезе это равнозначно появлению отрицательных серологических тестов. Однако одно дело
- нормализация серологических тестов и совсем другое - устранение тонких психологических последствий перенесенной инфекции.
В этом случае мы говорим о прямой связи между физическими факторами и психологическими последствиями. Другой стороной монеты будет значение психических факторов в развитии хронических соматических болезней. Мы можем заподозрить действие подобных факторов в развитии ревматоидного артрита, рассеянного склероза, рака, любых хронических болезней или расстройств. Значение этих факторов может быть большим или маленьким. Они могут играть провоцирующую роль или «подготавливать почву», взаимодействуя с ранее существующим состоянием и сопутствующими событиями, вместе с ними формируя новое заболевание. Если бы мы хорошо понимали вопросы этиологии, мы могли бы найти прямую связь начала болезни с психологическими причинами. Однако, возможно, что прямой связи здесь найти нельзя. Очень небольшое количество врачей, имеющих дело с хроническими болезнями, имеют возможность выявить психологический компонент в их развитии, даже если они хотят это сделать. Возможно, что по мере развития наших знаний о взаимодействии психологических, нейропептидных и иммунологических механизмов у врачей будет больше стимулов заниматься психологическими факторами и учитывать их при лечении. Однако каким образом можно учитывать их - остается большим вопросом.
Многие врачи соглашаются считать обстоятельства, сопутствующие развитию болезни, этиологическими только в том случае, если налицо их явное и прямое патогенетическое действие. Кроме того, для многих врачей различение и взаимодействие психики и тела - вопросы очень трудные, как в теоретическом, так и в практическом аспектах. В гомеопатии подобного различения нет - и то и другое воспринимаются как грани единого целого. Поэтому любое состояние воспринимается как психосоматическое. Точно так же в гомеопатии все обстоятельства, сопутствующие развитию болезни, оцениваются как значимые, если они оказали явное воздействие на пациента на любом уровне. Когда явно обнаруживается подобная связь, правильно подобранное гомеопатическое лекарство способно напрямую действовать на этиологический фактор (рис. 7.1). Лечение воздействует на причину независимо от давности события и от того, как давно прекратилось действие этиологического фактора.